Сибирские областники. Значение сибирские областники в большой советской энциклопедии, бсэ. Смотреть что такое "сибирские областники" в других словарях

Тема 28. Сибирское областничество

Введение

Причины формирования областничества, его идеология и деятели

Взгляды областников на пути развития Сибири, ее место в Российском государстве

Заключение

Список литературы

Введение

Сибирское областничество - это система взглядов части местной интеллигенции второй половины XIX - начала XX вв. на прошлое, настоящее и будущее Сибири, как специфической области (территории) в составе российского государства, а также общественно-политическое и культурное движение, пытавшееся пропагандировать и реализовывать на практике эти идеи. Областничество проделало длительную эволюцию, развивая концепцию территориальной самостоятельности Сибири во главе с областным (региональным) органом управления - Сибирской областной думой, наделенной комплексом полномочий аналогичных компетенции штата в федеральной системе США. Однако неоднократные попытки областнического актива перейти к практическим действиям и создать соответствующую общесибирскую организацию успеха не имели. Вместе с тем, это движение более полувека оказывало свое благотворное влияние на самые разные стороны жизни Сибири. Многие положительные перемены в экономической, политической, научной и культурной жизни края, произошедшие во второй половине ХIХ - начале ХХ вв., были связанные с идеями и трудами Н.М. Ядринцева, Г.Н. Потанина, М.В. Загоскина, С.С. Шашкова и других представителей областничества.

В советское время деятельность областников во многом замалчивалась, они представлялись контрреволюционерами и сепаратистами. Однако на современном этапе стало возможным объективно рассмотреть эту важную страницу в развитии общественного движения России и Сибири.

1. Причины формирования областничества, его идеология и деятели

Лидером и одним из главных теоретиков сибирского областничества был выдающийся путешественник, географ, этнограф, ботаник, специалист по восточному эпосу, почетный гражданин Сибири Потанин Григорий Николаевич (1835 - 1920). Ядринцев Николай Михайлович (1842 - 1894) - Известный публицист и общественный деятель, один из главных теоретиков сибирского областничества.

Вплоть до революции 1917 г. правительство по отношению к Сибири проводило политику «государственного феодализма», составными элементами которой являлось:

Во-первых, монополия на землю и природные богатства региона, эксплуатация которых считалась исключительным правом государства или Кабинета его императорского величества. Сибирь практически не знала частной собственности на землю.

Во-вторых, преимущественно «штрафная» колонизация и ограничение вольно народной вплоть до начала ХХ в. По данным Н.М. Ядринцева в 70-е гг. Х1Х в. на 4 млн. местных жителей приходилось 0,5 млн. каторжан и ссыльнопоселенцев. Подавляющую их часть составляли этапированные по приговорам сельских обществ «за порочное поведение».

В-третьих, аграрно-сырьевой характер развития экономики, слабо включенной в рыночные отношения. Неэквивалентный характер обмена товарами. По данным на 1884 г. торговый оборот крупнейшей для региона Ирбитской ярмарки выглядел следующим образом. Продано товаров европейских, в основном мануфактуры на 41932 тыс. рублей, сибирских (пушнина, кожи, сало, жир, щетина, мед, воск, масло, орех кедровый и т.д.) на 11836 тыс. рублей и транзитного китайского чая еще на 7553 тыс. рублей. И даже в начале ХХ в. мероприятия царизма не шли дальше увеличения доходности сельского хозяйства и простейшей переработки сырья, вывоз которого вплоть до 1911 г. искусственно сдерживался Челябинским тарифным переломом.

В-четвертых, слабое развитие рыночных отношений порождало специфическое положение местной буржуазии, компрадорской по своей сути, нажившей капитал благодаря монополии и кабале, вызванными произволом местной администрации и неэквивалентным обменом («сибирский торговец - агент мануфактуриста»).

В-пятых, произвол административных структур, формируемых выходцами из Европейской России, не связанных с интересами населения и рассматривающих «сибирскую службу» как способ личного обогащения. В-шестых, слабое развитие образования, науки и культуры, вызывающее массовый отток молодежи в вузы Европейской части страны и тормозящей формирование местной интеллигенции. Данные обстоятельства дополнялись неравенством населения региона в плане гражданских прав по сравнению с жителями центральных губерний. Судебная реформа распространяется на Сибирь только в 1897 г., а земские учреждения оставались предметом мечтаний сибиряков вплоть до 1917 г.

Колоссальные размеры и многонациональный характер Российской империи обусловили, с одной стороны, формирование концепции отечественного федерализма (регионализма), а, с другой, - дали толчок попыткам ее реализации. Родоначальником сибирского сепаратизма традиционно считается первый местный губернатор князь М.П. Гагарин, повешенный в 1721 г. по приказу Петра I «как взяточник и разоритель народа». На самом деле «до царя дошли слухи о намерении Гагарина сделаться в Сибири независимым от России властителем». Жупел сепаратизма еще долго был головной болью для петербургских властей. В частности, в 1831 г. архиепископ Иркутский Ириней Нестерович со слов чиновника Воинова доносил, что председатель местного губернского правления ссыльный декабрист А.Н. Муравьев «хочет быть сибирским принцем». Слухи остались слухами, однако в 1863 г. С.С. Попов, С.С. Шашков и Н.М. Ядринцев в рукописных прокламациях «Сибирским патриотам» и «Патриотам Сибири» призвали сибиряков восстать с целью образования «республики сибирских соединенных штатов», за что поплатились высылкой в Вологодскую и Архангельскую губернии. Тем самым было положено начало сибирскому областничеству. Тем не менее, и власть, и сами сторонники движения отрицали даже потенциальную перспективу развития сепаратистских настроений в регионе.

Период оформления идеологии сибирского областничества занял почти пятнадцать лет - с начала 60-х до середины 70-х годов XIX в. Безусловно, основой областнической теории стал собственно российский опыт, стихийно пробуждающий в среде сибирской интеллигенции местный патриотизм, эмоциональное восприятие всевозможных проявлений неравноправия в отношениях центра и окраины. Значительным было воздействие на областников господствующих в то время в русском освободительном движении народнических идей А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского, анархо-федералистских представлений М.А. Бакунина, земско-областной теории А.П. Щапова, исторических сочинений Н.И. Костомарова и даже вольнолюбивой поэзии Т.Г. Шевченко. В числе идейных предшественников обычно называют также ссыльных декабристов и петрашевцев, первого сибирского историка П.А. Словцова и др.

Значительное влияние на формирование и эволюцию взглядов областников оказала история западноевропейских колоний, политические и экономические теорий того времени. Западные идеи и колониальный опыт в значительной мере стали для будущих областников толчком к осознанию колониального положения Сибири в составе Российской империи. Интерес к западным идеям диктовался прежде всего необходимостью дать научное обоснование так называемых «сибирских вопросов». В перечне тем, интересовавших областников, безусловно, на первом месте стоял вопрос колониальный. В 80-е годы XIX в. областники активно пропагандировали достижения западной колониальной науки на страницах своего печатного органа - в газете «Восточное обозрение».

Взгляды областничества на пути развития Сибири

Будущее Сибири областники неразрывно связывали с ее промышленным развитием. Только развитие собственной промышленности повысит ценность труда и позволит Сибири сбросить «мануфактурное иго» Москвы. Поэтому областники были готовы мириться с капитализмом во имя промышленного подъема Сибири. «Итак, мануфактуры и мануфактуры, - взывал Ядринцев - хоть бы при капиталистическом хозяйстве, вот средство поднять страну». Не стоит замыкаться только на изображении «темных сторон фабричного труда» и забывать о его культурном значении, под его воздействием складывается и новое миросозерцание, и более цивилизованные общественные отношения.

В Сибири не нужно бояться буржуазии, важно привлечь ее к ыполнению регионально-значимых задач. «Ее роль, - добавлял Ядринцев, - будет собрать народ, устроить учреждение мануфактуры, а лучшая организация впоследствии зародится уже в этом учреждении, как новая потребность». Пока же важно соединить организационные и финансовые возможности буржуазии с народными потребностями. «Сила в единении!», - провозглашал он. Час войны с буржуазией в Сибири еще не пробил. У нас буржуазные инстинкты значительно слабее западноевропейских, к тому же они должны приносить пользу «молодым странам, отождествляясь с мотивом предприимчивости». Задача областнически настроенной интеллигенции на этот период: содействовать и указывать буржуазии на ее культурную миссию - образование промышленности. Демократическая интеллигенция вместе с народом в Сибири не допустит образования денежной аристократии. Ведь сибирское общество, демократическое по своей сути, объяснял Ядринцев, походит на Северо-Американские Штаты. Только тогда, когда промышленность будет создана, следует взяться за ограничение буржуазии и «начать эмансипацию городского рабочего».

Важным инструментом становления экономической самостоятельности Сибири должна стать тарифная политика. Критикуя протекционизм, приносящий пользу только метрополии, областники осторожно относятся и к принципу свободной торговли. Сибирь, не имеющая своей промышленности, полагал Ядринцев, нуждается в большем, чем просто протекционизм, ей необходим «промышленный патронаж». Даже протекционистскую систему Г.Ч. Кэри Ядринцев находил узкой и несовершенной. Он требовал от правительства государственной опеки во имя экономического освоения Сибири. Эта политика должна быть направлена, во-первых, на ускоренную колонизацию края; во-вторых, на развитие технического образования и, в-третьих, на «содействие основанию заводской промышленности нравственным влиянием, путем технических съездов и обществ, литературы и т.п.».

Однако западный опыт, прежде всего Америки, отвращал областников от абсолютизации многих теоретических положений. Они понимали, что любая страна как естественный организм должна пройти определенные стадии развития. Поэтому вопросы, поднимаемые в Сибири, представляются им не только чисто территориальными, вызванными природными и прочими условиями, они приобретают общеисторический характер. Чрезмерная децентрализация должна умеряться централизованными мерами (к этому уже пришли в США), так же как развитие промышленности выдвигает на первый план социальные проблемы. Но Сибирь еще не доросла до этого, не успела воспользоваться ни плодами децентрализации, ни выгодами промышленности. В этой связи Ядринцев остроумно заметил, что всякое блюдо за столом подается в определенной последовательности. Европейцы и американцы уже отобедали и пьют кофе, и поэтому предлагать им снова селедку было бы неразумно. «Мне кажется, - замечает он в письме к Потанину, - что наш промышленный вопрос - тоже селедка. Не развивайте своих мануфактур, не ешьте селедки, от нее стошнит. - Да, хорошо вам, милостивый государь, это говорить, когда вы уже покушали, а я еще не отобедал, да и не закусывал».

Ядринцев определял цель своих теоретических поисков в колониальном вопросе следующим образом: «Из всех отрицательных сторон европейской колонизации я составил положительный идеал колонии и начал отыскивать ее». Его явно не устраивают некоторые тенденции в английской колониальной политике. Он решительно возражает против продажи земли большими участками, что приведет к обезземеливанию массы колонистов и необходимо потребует создания если не рабов, то батраков. Да и принцип свободы торговли, провозглашенный Англией, полагал Ядринцев, «в руках буржуазов то же, что железная дорога и машины для эксплуатации рабочего».

Социальное значение этим теоретическим построениям придавало изучение разного типа общин в России и на Западе. По мнению Потанина, прямые аналогии Сибири и Северо-Американских Штатов не всегда корректны. Они отличаются не только в отношении связи с метрополией, но и самим духом. Залог будущего развития Сибири он видел в общинном, артельном начале. Для него было чрезвычайно важно указать на ту разницу, которая существовала между сибирской и американской колонизацией. Если в Северной Америке, доказывает Потанин, земля была объявлена собственностью «папы или государства», то Сибирь народ заселял «на доисторический манер». Поэтому в Сибири и должна была необходимо сложиться община - ведь земля осталась «свободною, незакрепощенною ни за собственниками, ни за государством».

В Центральной же России община искорежена крепостничеством, ее разрушает все усиливающийся индивидуализм. «Известно, что колонии, - подводит под свои рассуждения Потанин теоретическую основу, - всегда развивают те начала, которые зародились в метрополии, но не могли найти достаточно широкого применения. Закон этот подтверждается на тех же Северо-Американских Штатах… Ежели Американские Штаты явились осуществлением лучших принципов, выработанных наукою XVIII века, то Сибирь как новейшая колония может усвоить лучшие передовые результаты науки XIX века». Для областников община представлялась клеткой, которая «решает судьбу народов». По словам Ядринцева, «областной вопрос не потерял своего значения, он приобрел еще большее, точно так же, как и общинный, вопросы общин и кантонов, как семя государственной жизни». Эта фраза напрямую перекликается с выводом Алексиса де Токвиля о том, что община - «это основа основ управления обществом». Именно в ней, полагает Токвиль, американский гражданин приобщается к управлению, привыкает к установившемуся порядку, получает ясное представление о природе своих обязанностей и объеме своих прав. Именно из общины органически вырос и сам принцип федерализма. При помощи общины, считал Ядринцев, можно решить целый комплекс проблем - от колониальных до социальных. Нужно поэтому не только сохранять общину от разрушающего индивидуализма, но важно придать ей новое направление в развитии. Она должна при благоприятных обстоятельствах предоставить возможность более удобного перехода к новым формам цивилизации. Разрушительные тенденции затронули сибирскую общину в меньшей степени, чем российскую. Община должна сделать шаг от общинного земледелия к общинному хозяйству. Именно Сибирь, полагал Потанин, должна совершить этот переход, в этом ее мировое значение. «Не понимаю, - писал по этому поводу Потанин, - почему мы должны проходить тот же путь с Европой? Почему старый кирпич не может пригодиться в новом здании?… Я так думаю, что этот кирпич можно рекомендовать вставить в алюминиевый дворец». В этом же можно усмотреть влияние Прудона с его идеями синтеза общности и собственности, идеализацией мелкой собственности и организацией свободных ассоциаций. «В ассоциативном движении, как в море ключи, находят свой конец все социальные вопросы: и рабочий, и женский, и педагогический, и колониальный». При этом Потанин называет еще одного западного пророка: «Сен-Симон - это Прометей будущего».

От общинной организации жизни областники шли к выяснению социальной и хозяйственной роли кооперации. Следует отметить, что теории кооперации были весьма популярны в то время благодаря Чернышевскому, западноевропейским социалистам, особенно Луи Блану. Но в отличие от них областники стремились применить кооперативные формы организации труда к делу колонизации окраин. Поэтому они так настойчиво собирают и изучают опыт кооперации в английских колониях в Канаде и Новой Зеландии.

Напряженный теоретический поиск у областников перманентно окрашен особым чувством сибирского патриотизма. Образно характеризуя период западного ученичества русской интеллигенции, Ядринцев вспоминает сказку о мальчике Карыме, у которого было много учителей и которого учили разным наукам, но он все же не знал, что делать. Но появился еще один учитель, научивший его немногому: любви. И только тогда его знания получили практическое приложение. Поэтому Ядринцев выступал против забвения патриотизма, который на Западе отодвинут стремлением к «эмансипации труда». Его раздражало повальное увлечение русской молодежи этой «религией передовой Европы». С явным неудовольствием он отмечал, что молодежь излишне европеизировалась и «безусловно слушает каждое слово учителей Запада и повинуется». Патриотическая и национальная идея областникам кажется для Сибири более актуальной, чем «борьба с капиталом», потому что она содержит часть идеала человеческого развития - автономию. Отсюда совершенно понятно восторженное отношение Потанина к национальным чувствам швейцарцев: «Такой колоссальный патриотизм у такого маленького общества».

Для идеологов областничества было важно отыскать формулу соединения сибирского патриотизма с общечеловеческим стремлением к свободе и справедливости. Но в этой теоретической конструкции все же именно патриотизм был той почвой, на которую только и можно переносить современные идеалы. Областники одинаково противостояли унифицирующей централизации как царской бюрократии, так и «космополитов-идеалистов» из революционного и либеральных лагерей. Луи Блана, одного из западных апостолов российских социалистов, они считали безнадежно устаревшим.

На примере областников отчетливо видно, что российские общественные деятели весьма утилитарно обращались с западными идеями, и когда они их не устраивали вполне, без колебаний надстраивали над ними свои теории, применяясь к российской действительности. Областническая идеология представляла собой ориентированный на Сибирь сложный сплав российских социально-мессианских надежд с западными социальными доктринами. Из многообразия западных учений шел целенаправленный отбор только того, что соответствовало идейным ожиданиям областников. Это была еще и попытка не только воспринять западные идеи и опыт, но и стремление развить свое, во многом оригинальное, учение о путях развития Сибири. Потанин так формулировал свое отношение к западной науке: «Нужно переводить с иностранного не на язык, этого недостаточно, а на формы русской жизни, на формы русского чувства». В этом заключается еще один аспект проблемы «Россия и Запад».

Практическая деятельность и судьба областников

Короткое время (1863 год) сторонники движения считали, что разрешить проблему можно путем отделения и сибирской государственности по типу США, а затем предоставления региону автономии. Преодоление колониальной зависимости Сибири представлялось возможным за счет широкой общинной предприимчивости», стимулирования свободного переселения, ликвидации уголовной ссылки, «учреждения покровительства сибирской торговле и Ценности», развития образования. Изъятие в 1865 г. у областников прокламаций «Сибирским патриотам» и «Патриотам Сибири» и последующий их арест привели к созданию в Омске специальной следственной комиссии. Установить авторов не удалось, и лишь «откровенное признание» послужило основанием для обвинения областников в подготовке отделения от Российской империи. Следствие закончилось в ноябре 1865 года, но лишь в 1868-го Сенат заочно вынес приговор.

В 1870-90-е годы XIX века областники, и прежде всего Н. М. Ядринцев, продолжали наработку программы движения. Они считали, что в Сибири нет даже зачатков капиталистических отношений и были убеждены в возможности перешагнуть к более справедливому прогрессивному общественному строю с помощью общины, кустарного, артельного производства, в и начала XX века - посредством кооперации.

В рамках либерального народничества идеологи движения намеревались осуществить свою программу с помощью реформ (введение земства, гласного суда, свободы переселений) и просветительской деятельности. Параллельно с этим делались попытки обосновать специфику Сибири в географическом, социально-экономическом, этнографическом отношении, позволяющие выделить ее в отдельную область (регион) Российского государства, а следовательно, обосновать право на самоуправление и автономию. Одним из «кирпичиков» движения становится положение о формировании в Сибири особого этнографического типа русского населения. В то же время Ядринцев высказал мысль о том, что в основе областничества должен лежать не этнографический признак, а экономический фактор. А Потанин в 1873-1876 годах попытался связать понятие «область» с развитием общины в духе теории Прудона. Образец такой гигантской общины, включающей в себя целую область, он видел в Уральском казачьем войске.

Для пропаганды областнических идей в 70-90-е годы XIX века создаются собственные общесибирские периодические издания - «Сибирь», «Сибирская газета», «Восточное обозрение», «Сибирский сборник». К началу XX века лидером и единоличным идеологом движения становится Г.Н. Потанин (1835-1920). Вокруг него сгруппировались единомышленники (А.В. Адрианов, Д.М. и П.М. Головачевы, В.И. Анучин, П.В. Вологодский, Вл.М. Крутовский, Н.Н. Козьмин и др.). Для большей части областнического актива характерной была неопределенность политических взглядов. Так, осенью 1905 года Д.И. Копылов отмечал, «что з Тобольской губернии четкого разграничения между буржуазным либерализмом и революционной демократией не произошло. Либеральные и революционно-демократические элементы выступали совместно... На арену политической жизни выдвинулись деятели неопределенно-революционного типа».

С конца XIX века характерным для областников становится идеализация традиционного крестьянского уклада, утверждение, что «Сибирь - это рай мужиков» (Потанин). Развивая данное положение, сторонники неонароднического направления продолжали смотреть на капитализм как на явление, искусственно насаждаемое правительством. Предпочтение отдавалось кустарному производству и кооперации. К этому времени у областников окончательно сложилось представление о Сибири как об экономической и политической колонии. Дальнейшая разработка вопроса о специфике региона привела их к выводу о существовании здесь особого историко-этнографического типа русских, сформировавшегося в результате взаимодействия с аборигенным населением, влияния процесса колонизации и природно-климатических условий. На основании этого регион выделялся в отдельную область России, автономия которой «есть необходимое, логическое следствие конституционного строя». В период революций 1905-1917 годов географическая и этнографическая мотивация отодвигаются на второй план, а на первое место ставится экономический фактор.

28-29 августа 1905 года в Томске прошел съезд Сибирского областного союза. Главной его целью стало объединение основных политических группировок региона под областническими лозунгами. В принятом документе «Основные положения Сибирского областного союза» подчеркивалось: «Составляя нераздельную часть России, участвуя наравне с другими частями России в общей системе государственного управления на началах народного представительства, Сибирь, как по своим историко-географическим, этнографическим и общественно-экономическим условиям, так и по чисто местным торгово-промышленным и сельскохозяйственным интересам, представляет обособленную область. Исходя из положения, что каждая область должна иметь право на самоуправление, мы заявляем, что Сибирь, в силу указанных условий и интересов, нуждается в организации областного самоуправления в форме Сибирской областной думы, самостоятельно решающей все местные нужды и вопросы хозяйственные, социально-экономические и просветительные». В ведение думы предлагалось передать: «а) местное бюджетное право; б) народное образование; в) общественную безопасность; г) местные пути сообщения и тариф; д) народное здравие; е) распоряжение всеми землями области, составляющими часть» дарственного фонда с лесами, водами и недрами; ж) составление порядка землепользования в связи с переселенческим вопросом; з) инородческий вопрос».

Движение начинало претендовать на роль не классового, надпартийного образования, выражающего интересы всего населения Сибири. Поэтому в августе 1905 r. Потанин открыто заявляет: «Областничество - не партия, союз партий».

На короткое время (осень 1905 года) в Сибири оформляется блок объединений, увязанный областническими лозунгами: развалившийся после опубликования манифеста 17 октября. Попытка эсеров (социалистов-революционеров) собственными силами продолжить деятельность Сибирского областного союза провалилась. Но вместе с тем за союз с областникамивыступили кадеты, и в решении совместного заседания бюро - томского отдела конституционно-демократической партии и Сибирского областного союза - подчеркивалось: «Сибирский союз может явиться объединяющим центром всех прогрессивных партий Сибири при предстоящей избирательной кампании». К областникам явно тяготела определенная часть социал-демократов.

В межреволюционный период (1907 - февраль 1917 гг.) усилия сторонников движения сосредоточились на деятельности в отделах «Общества изучения Сибири и улучи быта». Областники использовали в своих интересах периодическую печать, прежде всего томскую: «Сибирская жизнь» и красноярский журнал «Сибирскиезаписки». В целом к 1917 году областничество объединяло сравнительно небольшую группу интеллигенции в Красноярске, Иркутске и ряде других городов и не пользовалось популярностью в Сибири.

После Февральской революции 1917 года возникли организаций областников-автономистов (Иркутск, Красноярск, Томск, Омск, Петроград, Новониколаевск и т. д.). В целях разработки вопроса о будущем автономном ус Сибири, - писал летом 1917 года И.И. Серебреннику необходимо положить начало внепартийному объединению демократических сил Сибири, что может быть осуществлено учреждение Сибирского Союза или Сибирской лиги обществ-автономистов».

Осуществить данный замысел областникам не удалось. Сил для создания самостоятельного регионального объединенияения у них было явно недостаточно. К тому же население не поддержало областнические идеи. Наглядно «рейтинг» движения показали итоги выборов в Учредительное собрание по Сибири (ноябрь-декабрь 1917). Отдельным списком областники выступили лишь в одной Енисейской, собравшей 0,7% голосов. В Томской и Иркутской губерниях они объединились с народными социалистами 123,2 тысячи голосов избирателей или 0,86%. Областникам не удалось четко сформулировать программу. Единственным их коньком оставалась идея об автономии. К тому же состоявшийся в октябре 1917 года в Томске областной съезд показал, что и по этому вопросу у его делегатов нет единства взглядов, так как сторонники автономии разбились на автономистов и федералистов, на признающих Сибирь в качестве одной области и на ратующих за ее разделение на ряд областей.

В течение 1917 года под областническими лозунгами произошло объединение эсеров, кооператоров, земцев, меньшевиков, собственно областников под руководством эсеров, которые и руководили последующими мероприятиями, связанными с разработкой и реализацией на практике концепции автономии. Первый Сибирский областной съезд в Томске в 1917 г. принципиально высказался за автономию и избрал Сибирский областной совет, которому было поручено «изъявлять волю народа и действовать как власть в перерывах между съездами». Состоявшийся в конце 1917 г. чрезвычайный областной съезд принял решение создать Сибирское Учредительное собрание на основе всеобщего, прямого, равного избирательного права».

На нелегальном заседании Сибирской областной думы в январе 1918 года избирается Временное правительство автономной Сибири (ВПАС) во главе с эсером П.Я. Дербером. Созданное для развертывания антисоветской деятельности, оно ничего сделало, а сразу же после своего избрания бежало Восток. На месте остались шесть министров, выдвинутых в его состав областниками, - П.В. Вологодский, "В,Вл.М. Крутовский, Г.Б. Патушинский, М.Б. Шатилов, И. Серебренников, по всей видимости не разделявшие программу ВПАС.

Непосредственно в Западной Сибири под руководством эсеров весной 1918 года развернулась подготовка антибольшевистского переворота. Во главе подполья встали уполномоченные (комиссары) ВПАС Б.Д. Марков, П.Я, Михайлов, В.А. Сизиков, образовавшие так называемый Западно-сибирский комиссариат. К нему после антисоветского мятежа, начавшегося в Новониколаевске в ночь на 26 мая 1918 г. перешла власть в регионе. Уже в первом своем обращении «Ко всему населению Западной Сибири» от 1 июня 1918 года члены Комиссариата в духе эсеровских идей «народоправства» пообещали «восстановить нарушенный большевиками правильный товарообмен и дружеские отношения с союзными державами», «созвать Сибирское Учредительное собрание» и «содействовать скорейшему возобновлению работы Всероссийского Учредительного собрания, которое одно может спасти страну путем объединения всех сил революционной демократии для разрешения выдвинутых революцией политических и социальных задач».

С момента выхода Западно-Сибирского комиссариата из подполья вокруг него разгорелась острая борьба, в которую оказались втянуты областники. Часть из них во главе с Потаниным и А.В. Адриановым вместе с кадетами выступила против насаждения «народоправства» в Сибири. В результате мощного давления справа 30 июня 1918 года в Омске Комиссариат передал власть уже упомянутой выше шестерке министров, составившей Совет Министров Временного Сибирского Правительства (ВСП). Очень быстро они добились ликвидации «породившего» их Временного правительства автономной Сибири, собрали, а затем временно приостановили работу Сибирской областной думы, которой формально были подотчетны.

июля 1918 года Временное Сибирское Правительство приняло «Декларацию о государственной самостоятельности Сибири», в которой провозглашалось, что «Временное Сибирское Правительство торжественно объявляет, что оно одно вместе с Сибирской областной думой является ответственным за судьбу Сибири, провозглашая полную свободу независимых отношений с иностранными державами». Далее правительство обещало в ближайшем будущем собрать Все сибирское Учредительное собрание. В заключение декларировалось, что ВСП не считает Сибирь навсегда оторвавшейся от России и тех территорий, «которые в совокупности составляют Державу Российскую, и полагает, что все его усилия должны быть направлены к воссоединению Российской государственности». После Уфимского государственного совещания (сентябрь 1918) данное государственное образование перестало быть сибирским и трансформировалось во всероссийский Совет Министров при Директории, а затем при А.В. Колчаке.

Во всех этих событиях областники принимали активное участие, разбившись на сторонников «народоправства» и военно-бюрократической диктатуры. С приходом к власти Колчака все разговоры об автономии Сибири прекратились. К середине 1919 года сторонники движения сошли с политической арены. В последующем их лозунг автономии в различных модификациях (Земский собор, Сибирское Учредительное собрание, Сибирское народное собрание, Сибирская крестьянская советская республика и т. д.) был использован в антисоветской борьбе 1920-1922 годов.

областничество сибирь

Заключение

С завершением Гражданской войны завершается и история сибирского областничества. Впрочем, свою деятельность сторонники движения продолжили в эмиграции. Но теперь проблему автономии Сибири они разрабатывали с учетом опыта советского строительства. Причем во всех известных разработках категорически отвергались сепаратистские идеи. «Мы, сибирки, - подчеркивал Окулич, - неоднократно указывали, что ни о каком отделении от России мы не думаем, считаем себя русскими людьми, самостийничеству не сочувствуем, но определенно желаем быть хозяевами у себя на родине - в Сибири».

Сибирское областничество - это система взглядов части местной интеллигенции второй половины XIX - начала XX вв. на прошлое, настоящее и будущее Сибири, как специфической области (территории) в составе российского государства, а также общественно-политическое и культурное движение, пытавшееся пропагандировать и реализовывать на практике эти идеи.

Областничество было вызвано к жизни с одной стороны общественно-политическим подъемом, охватившим всю страну в результате Великих реформ Александра II (1860-1870-е гг.). С другой было обусловлено политикой царского правительства, которое вплоть до революции 1917 г. по отношению к Сибири проводило политику «государственного феодализма».

Областническая идеология представляла собой ориентированный на Сибирь сложный сплав российских социально-мессианских надежд с западными социальными доктринами.

Оценивать результаты деятельности сибирских областников достаточно сложно. Основной период их деятельности - вторая половина XIX в. и начало XX. Временем наибольшей их активности стали годы российских революций. Безусловно, областники многое сделали для социально-экономического и особенно культурного развития Сибири. Однако в условиях революций 1905-1907, 1817 гг. и Гражданской войны они оказались не способны стать объединяющей силой в Сибири, не смогли донести свои идеи до масс, что и предопределило их поражение.

Список литературы

1.Горюшин Л. Сибирские областники: история и современность. // Наука в Сибири. 1992. № 40-41.

2.Зверев В.А. История Сибири: в 3 ч. Ч. 2. Новосибирск, 1999.

.Ламин В.А. Сибирское областничество. // ЭКО. 1999 № 8.

.Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1895 - 1917 гг. Томск, 1994. Вып. 1.

.Октябрь и гражданская война в Сибири. История. Историография. Источниковедение. Томск, 1993.

.Сесюнина М.Г. Г.Н.Потанин и Н.М. Ядринцев - идеологи сибирского областничества (к вопросу оклассовой сущности сибирского областничества во второй половине XIX в.). Томск, 1974.

.Шиловский М.В. К вопросу о колониальном положении Сибири в составе русского государства // Европейские исследования в Сибири. Томск, 2001. Вып. 3.

.Шиловский М.В. Общественно-политическое движение в Сибири второй половины Х1Х - начала ХХ века. Областники. Новосибирск, 1995.

.Шиловский М.В. Сибирские областники в общественно-политическом движении в конце 50-х - 60-х годах Х1Х века. Новосибирск, 1989.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

СИБИРСКИЕ ОБЛАСТНИКИ

представители обществ.-политич. течения в среде сиб. бурж. и мелкобурж. интеллигенции (сер. 50-х гг. 19 в. - 1920). Областничество зародилось в Петерб. кружке сиб. студентов (Г. Н. Потанин, Н. M. Ядринцев, С. С. Шашков, Н. И. Наумов, P. Н. Усов и др.). В 60-е гг. С. о. выступали за революц. борьбу с самодержавием, демократич. свободы. По возвращении в Сибирь (1863) возглавили и активизировали работу сиб. кружков, сочетая нелегальные и легальные формы деятельности. Активно выступали в защиту "инородцев", против колониального гнета. Действуя в контакте с политссыльными русскими и поляками, С. о. готовили восстание в Сибири. Рассматривая Сибирь как политич. и экономич. колонию России, а сибиряков - как новую сиб. "нацию", отдельные С. о. пришли к ошибочным выводам об особых путях развития Сибири, выдвинули реакц. лозунг отделения Сибири от России. Для деятельности С. о. 70-х - нач. 80-х гг. характерно увлечение народничеством. В 80-х - 1-й пол. 90-х гг. происходила эволюция С. о. в сторону бурж. либерализма. В нач. 20 в. в условиях острого размежевания клас. и политич. сил в Сибири среди С. о. возникли правое, кадетско- монархическое течение (А. В. Адрианов, А. Н. Гаттенбергер, Н. Н. Козьмин и др.) и левое. Последнее (E. E. Колосов, П. Я. Дербер и др.) было близко к партии эсеров. С. о. участвовали в подготовке антисов. мятежа в Сибири. В дальнейшем активно сотрудничали с A. B. Колчаком, а с восстановлением Советской власти в Сибири бежали за границу. Нек-рые С. о. (Потанин, Ядринцев, Козьмин, П. М. Головачев) внесли заметный вклад в развитие культуры и науки в Сибири - истории, археологии, этнографии, географии.

Деятельность С. о., как явление чрезвычайно сложное, по-разному оценивается в ист. лит-ре: часть историков (С. Ф. Коваль, Н. П. Митина) считает областничество раннего этапа революц.-демократич. течением, другие исследователи (М. Г. Сесюнина, И. М. Разгон и др.) - разновидностью бурж. либерализма.

Лит.: Ветошкин М. К., Сиб. областничество, "Совр. мир", 1913, No 3; Круссер Г. В., Сиб. областники, (Новосиб.), 1931; Гудошников М., Клас. природа областничества, "Будущая Сибирь", 1931, No 1; Степанов Н. Л., П. А. Словцов (У истоков сиб. областничества), Л., 1935; Сесюнина М. Г., К вопросу о возникновении сиб. областничества, в сб.: Вопросы истории Сибири, в. 2, Томск, 1965; Разгон И. М., Плотникова М. Е., Г. Н. Потанин в годы социалистич. революции и гражд. войны в Сибири, там же; Митина Н. П., Во глубине сиб. руд, М., 1966; Коваль С. Ф., Характер обществ. движения 60-х гг. 19 в. в Сибири, в сб.: Обществ.-политич. движение в Сибири в 1861-1917 гг., Новосиб., 1967.

Л. М. Горюшкин. Новосибирск.

Советская историческая энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова . 1973-1982 .

Смотреть что такое "СИБИРСКИЕ ОБЛАСТНИКИ" в других словарях:

Представители общественно политического течения 2 й пол. 19 нач. 20 вв. (Г. Н. Потанин, Н. М. Ядринцев и др.); сторонники автономии Сибири … Большой Энциклопедический словарь

Представители общественно политического течения 2 й пол. 19 нач. 20 вв. (Г. Н. Потанин, Н. М. Ядринцев и др.); сторонники автономии Сибири. Политическая наука: Словарь справочник. сост. проф пол наук Санжаревский И.И.. 2010 … Политология. Словарь.

Представители общественно политического течения второй половины XIX начале XX вв. (Г. Н. Потанин, Н. М. Ядринцев и др.); сторонники автономии Сибири. * * * СИБИРСКИЕ ОБЛАСТНИКИ СИБИРСКИЕ ОБЛАСТНИКИ, представители общественно политического… … Энциклопедический словарь

Представители общественно политического течения в среде сибирской буржуазной и мелкобуржуазной интеллигенции (середина 50 х гг. 19 в. начало 20 в.). Областничество зародилось в Петербургском кружке сибирских студентов (Г. Н. Потанин, Н. М …

- … Википедия

I Сибирь территория, занимающая большую часть Северной Азии от Урала на З. до горных хребтов Тихоокеанского водораздела на В. и от берегов Северного Ледовитого океана на С. до холмистых степей Казахской ССР и границы с МНР и Китаем на Ю.… … Большая советская энциклопедия

Ермак Тимофеевич - (дата рожд. неизв. 6.08. 1584 или 1585) казачий атаман, предводитель похода в Сибирь, в результате к рого распалось Сибирское ханство шейбанида Кучума и было положено нач. присоединения Сибири к Рус. гос ву. Согласно распространенному мнению,… … Уральская историческая энциклопедия

В начале 60-х годов XIX века сибирские областники считали, что проблему можно разрешить путем отделения и сибирской государственности по типу США, а затем предоставления региону автономии. Преодоление колониальной зависимости Сибири представлялось возможным за счет широкой общинной предприимчивости, стимулирования свободного переселения, ликвидации уголовной ссылки, «учреждения покровительства сибирской торговле и ценности», развития образования.

Летом 1865 года заговор сибирских сепаратистов был раскрыт. В Сибирском кадетском корпусе обнаружили прокламацию «патриотам Сибири». Было начато «дело об отделении Сибири от России и создания республики, подобной Соединенным Штатам», которое стало одним из крупнейших политических процессов в России. К следствию было привлечено 70 человек, из них 19 были осуждены к тюрьме и ссылкам.

В 1870 -90 годы XIX века областники продолжали наработку программы движения. Они считали, что в Сибири нет даже зачатков капиталистических отношений, и были убеждены в возможности перешагнуть к более справедливому прогрессивному общественному строю с помощью общины, кустарного, артельного производства, в начале XX века - посредством кооперации.

В рамках либерального народничества идеологи движения намеревались осуществить свою программу с помощью реформ (введение земства, гласного суда, свободы переселений) и просветительской деятельности. Параллельно с этим делались попытки обосновать специфику Сибири в географическом, социально - экономическом, этнографическом отношении, позволяющие выделить её в отдельную область (регион) Российского государства, а, следовательно, обосновать право на самоуправство и автономию.

Для пропаганды областнических идей в 70-90 годы XIX века создаются собственные периодические издания - «Сибирь», «Сибирская газета», «Восточное обозрение», «Сибирский сборник».

В 1880-1890-е годы областники активно выступали за учреждение в сибирском регионе местного (земского) самоуправления. В начале 20 века областники были разделены на две группы: областники - кадеты и областники - эсеры. В августе 1905 года в Томске прошел съезд Сибирского областного союза. Главной его целью стало объединение основных политических группировок региона под областническими лозунгами. В принятом документе «Основные положения Сибирского областного союза» подчеркивалось: «Составляя нераздельную часть России, участвуя наравне с другими частями России в общей системе государственного управления на началах народного представительства, Сибирь, как по своим историко- географическим, этнографическим и общественно - экономическим условиям, так и по чисто местным торгово-промышленным и сельскохозяйственным интересам, представляет обособленную область. Исходя из положения, что каждая область должна иметь право на самоуправление, мы заявляем, что Сибирь, в силу указанных условий и интересов, нуждается в организации областного самоуправления в форме Сибирской областной думы, самостоятельно решающей все местные нужды и вопросы хозяйственные, социально- экономические и просветительные». В ведение думы предлагалось передать:

• а) местное бюджетное право;
• б) народное образование;
• в) общественную безопасность;
• г) местные пути сообщения и тариф;
• д) народное здравие;
• е)распоряжение всеми землями области, составляющими часть дарственного фонда с лесами, водами и недрами;
• ж)составление порядка землепользования в связи с переселенческим вопросом;
• з) инородческий вопрос».

После Февральской революции 1917 года возникли организации областников- автономистов (Иркутск, Красноярск, Томск, Омск, Петроград, Новониколаевск и др.) Для разработки вопроса о будущем автономной Сибири, как писал И.И.Серебренник летом 1917 года, необходимо было положить начало внепартийному объединению демократических сил Сибири, что возможно осуществление учреждения Сибирского Союза или Сибирской лиги обществ - автономистов». В августе в Томске прошла конференция, которая приняла постановление «Об автономном устройстве Сибири» в рамках федерации с самоопределением регионов национальностей. Она также утвердила бело-зелёный флаг Сибири.

Но областникам, как оказалось, не удалось создать самостоятельное региональное объединение из-за явной недостаточности сил. К тому же население не поддержало областнические идеи. У областников не было четко сформулированной программы. Единственным коньком областников оставалсь идея об автономии. Да и по этому вопросу, как выяснилось на состоявшемся в октябре 1917 года томском областном съезде, нет единства взглядов, так как сторонники автономии разбились на автономистов и федералистов, не признающих Сибирь в качестве одной области и ратующих за её разделение на ряд областей.

В течение 1917 года под областническими лозунгами произошло объединение эсеров, кооператоров, земцев, меньшевиков, собственно областников под руководством эсеров, которые и руководили последующими мероприятиями, связанными с разработкой и реализацией на практике концепции автономии. Первый Сибирский областной съезд в Томске в 1917 г. принципиально высказался за автономию и избрал Сибирский областной совет, которому было поручено «изъявлять волю народа и действовать как власть в перерывах между съездами». Состоявшийся в конце 1917 г. чрезвычайный областной съезд принял решение создать Сибирское Учредительное собрание на основе «всеобщего, прямого, равного избирательного права».

Учрежденное 1-е сибирское правительство - Временный Сибирский областной Совет - возглавил Григорий Потанин, который к тому времени стал известным русским географом, ботаником, путешественником. Высшим законодательным органом «сибирского правительства» стала Сибирская Областная Дума в Томске. Дума начала работу 20 (28) января 1918 года. В неё вошли представители партии социалистов - революционеров, меньшевиков, областников, организаций коренных народов Сибири и переселенцев. Её председателем стал эсер И.А.Якушев.

Но уже через несколько дней председатель Томского совета рабочих и солдатских депутатов Н.Н.Яковлев разогнал Сибирскую Думу. Её деятельность была возобновлена после восстания чехословацкого корпуса.

Непосредственно в Западной Сибири под руководством эсеров весной 1918 года был подготовлен антибольшевистский мятеж, начавшийся в ночь на 26 мая 1918 года, в результате которого образовался так называемый Западно -Сибирский комиссариат.

С момента выхода Западно - Сибирского комиссариата из подполья вокруг него разгорелась острая борьба, в которую оказались втянуты областники.В июне 1918 года в Омске Комиссариат передал власть Совету Министров Временного Сибирского Правительства (ВСП). Очень быстро министры добились ликвидации «породившего» их Временного правительства автономной Сибири, собрали, а затем временно приостановили работу Сибирской областной думы. После Уфимского государственного совещания (сентябрь 1918 года) сибирское правительство перестало быть сибирским и трансформировалось во всероссийский Совет Министров при Директории, а затем при А.В.Колчаке.

Во всех этих событиях областники принимали активное участие, разбившись на сторонников «народоправства» и военно - бюрократической диктатуры. С приходом к власти Колчака все разговоры об автономии Сибири прекратились. К середине 1919 года сторонники движения сошли с политической арены.

С завершением Гражданской войны завершается и история сибирского областничества. Сторонники движения продолжили свою деятельность в эмиграции. Но тогда проблему автономии Сибири они разрабатывали с учетом опыта советского строительства.

Оценивать результаты деятельности сибирских областников достаточно сложно. Временами наибольшей их активности стали годы российских революций. Безусловно, областники многое сделали для социально - экономического и особенно культурного развития Сибири. Однако в условиях революций 1905-1907, 1917гг. и Гражданской войны сепаратисты оказались не способны стать объединяющей силой в Сибири, не смогли донести свои идеи до масс, что и предопределило их поражение.

СИБИРСКОЕ ОБЛАСТНИЧЕСТВО , 1. Система взглядов части сиб. интеллигенции на прошлое, настоящее и будущее региона как специфич. область (территорию) в составе Рос. гос-ва.

2. Обществ.-полит. и культур. движение, пытавшееся пропагандировать и реализовать эти взгляды. С. о. проделало длительную эволюцию, развивая на разных этапах своей истории концепцию территор. самостоятельности Сибири во главе с регион. представит. органом – Сибирской областной думой , наделенной комплексом полномочий, аналогичных компетенции штата в федер. системе САСШ.

Как система взглядов областнич. теория активно разрабатывалась сибиряками, видными учеными, литераторами и обществ. деятелями Г.Н. Потаниным , Н.М. Ядринцевым , С.С. Шашковым , М.В. Загоскиным , В.И. Вагиным , А.В. Адриановым , В.М. Крутовским , Н.Н. Козьминым, И.И. Серебренниковым , М.Б. Шатиловым и др. На формирование их взглядов большое воздействие оказали ссыльные декабристы , петрашевцы, вожди рев. демократии 1850–60-х гг., а также П.А. Словцов и А.П. Щапов . П.А. Словцов заложил традицию комплекс. изучения региона, открыто выступил против уголов. ссылки , отдав предпочтение вольнонарод. колонизации. А.П. Щапов с позиций земско-областной теории первым сформулировал концепцию Сибири как особой области, в основе к-рой лежали федералистские идеи, базирующиеся не на нац. различии, а на особенностях расселения рус. народа, его существования в разных природ.-климат. условиях.

Дальнейшее развитие мировоззрения сторонников движения в кон. 1850-х – нач. 1860-х гг. связано с учебой части молодых сибиряков в вузах С.-Петербурга, Москвы, Казани. Исключит. роль в этом плане сыграло землячество сиб. студентов в С.-Петербурге (1859–63), объединявшее в разное время ок. 20 чел. (Н.С. Щукин , Г.Н. Потанин, Н.М. Ядринцев, Н.И. Наумов , Ф.Н. Усов , С.С. Шашков , Н.М. и Е.М. Павлиновы, И.В. Федоров , И.А. Худяков , Н.Н. Пестерев, С.С. Попов и др.). Первонач. их сходки не имели четкой направленности, но постепенно вырисовывался круг вопросов, к-рый привлек общее внимание и был связан с Сибирью, ее колониальным положением в составе гос-ва, ее будущим.

Основой формировавшейся областнич. программы стала концепция Сибири как колонии и интерпретация процесса ее освоения (колонизации) как результата деят-ти народ. масс, их наиб. предприимчивых и вольнолюбивых элементов. Согласно концепции усилия народа не привели к поступат. развитию производит. сил региона, поскольку их результатами воспользовалось пр-во, превратив этот регион в штраф. и экон. колонию. Выход из сложившегося положения областники видели в развитии «мирской общественной предприимчивости», свобод. переселении, «учреждении покровительства сибирской торговле и промышленности», улучшении быта рабочих. Идеологи движения выступали против уголов. ссылки и произвола властей, ратовали за развитие образования и культуры, одними из первых поставили вопрос об открытии университета.

В 1863, возвратившись из Европ. России в Сибирь, областники развернули в Омске , Томске , Красноярске и Иркутске активную пропагандист. деят-ть. После ареста ряда сторонников движения и изъятия у них в мае–июне 1865 рукопис. прокламаций «Сибирским патриотам» и «Патриотам Сибири» в Омске была организована спец. следств. комиссия по делу «Об открытии виновных в распространении в Сибири противоправительственных прокламаций». Всего арестовано 59 чел., а общее число привлеченных к дознанию достигло 70-ти. Но установить авторов не удалось и лишь «откровенное признание» Потанина послужило основанием для обвинения областников в сепаратизме и подготовке отделения Сибири от Рос. империи. Следствие завершилось в нояб. 1865, но только в февр. 1868 заочно выносится приговор: Г.Н. Потанин получил 5 лет каторж. работ, большая часть остальных подлежала высылке в отдален. уезды Архангельской и Вологодской губ.

После амнистии, со 2-й пол. 1870-х гг., областники активизируют пропагандист. деят-ть в созданных ими газетах «Сибирь», «Восточное обозрение», «Сибирская газета», публикуют теор. статьи, организуют празднование 300-летия присоединения Сибири к России, приурочив к этому издание фундамент. труда Н.М. Ядринцева «Сибирь как колония». Изучая колонизацию региона, они пытались ответить на вопрос о причинах серьезного отставания в развитии Сибири в сравнении с колониями европ. гос-в (САСШ, Канада, Австралия), освоение к-рых началось примерно в одно время и среди населения к-рых преобладали потомки выходцев из метрополии. Ответ сводился к установлению негатив. воздействия штраф. колонизации и произвола приезжих чиновников.

В экон. сфере взгляды областников сводились к тому, что в Сибири не существует даже зачатков рыночных отношений. Областники были убеждены в возможности перейти к более справедливому обществ. строю с помощью общины, кустар. и артел. произв-ва, а впоследствии – кооперации. В рамках либерал. народничества они считали возможным осуществить свою программу посредством реформ (земской, судебной), разрешив свобод. переселение и просвет. деят-ть.

После смерти Н.М. Ядринцева в 1894 роль лидера и идеолога движения переходит к Г.Н. Потанину. У областников окончательно формируется представление о Сибири как колонии в экон. и полит. аспектах. Дальнейшая разработка вопроса о специфике региона приводит к обоснованию вывода о складывании здесь особого историко-этногр. типа русских, сформировавшегося в результате взаимодействия с аборигенами, процесса колонизации и природ.-климат. условий. На основании этого регион выделялся в отд. область, автономия к-рой «есть необходимое, логическое следствие конституционного строя».

В период революции 1905–1907 областники претендовали на роль надпарт. образования, выражавшего интересы всего населения Сибири. Их идеал автономии воплотился в проект создания Сиб. обл. думы. Эта идея нашла воплощение в «Основных положениях Сибирского областного союза», принятых на его съезде 28–29 авг. 1905 в Томске. На их основе в регионе на короткое время (осень 1905) оформился блок полит. объединений, включавший областников, эсеров, либералов, сплоченный областнич. лозунгами.

К февр. 1917 движение продолжало сочетать либерал. требования ускорить капиталист. развитие Сибири за счет привлечения иностр. капитала, открытия порто-франко в устьях Оби и Енисея с неонароднич. иллюзиями относительно возможности альтернатив. варианта создания «новой системы хозяйствования» на основе кооперации. С. о. объединяло тогда сравнительно небольшую группу интеллигенции Томска, Красноярска, Омска и Иркутска и не пользовалось популярностью у осн. части населения региона.

В период 1917–20 областники занимали крайне правый фланг мелкобурж. демократии, не представляя однородного образования и не создав единого регион. объединения. Отд. их группировки и видные сторонники (Г.Н. Потанин, А.В. Адрианов, Н.Н. Козьмин, И.И. Серебренников, В.М. Крутовский, Л.И. Шумиловский , П.В. Вологодский , Г.Б. Патушинский , М.Б. Шатилов, И.А. Якушев и др.) были тесно связаны с различ. полит. формированиями, представленными в Сибири. С. о. не удалось четко сформулировать своей программы, кроме выдвижения лозунга автономии региона. Массир. повторение автономистских положений, проведение обл. форумов в 1917 (конференции и 2 съездов) стало возможным благодаря поддержке и участию в них представителей и орг-ций различ. партий и группировок (эсеры, меньшевики, народ. социалисты, националы, кооператоры и т. д.). К областнич. объединениям примкнули видные представители столич. интеллигенции, оказавшиеся в это время в Сибири (Г.К. Гинс , Н.Д. Буяновский, И.А. Михайлов , Г.Г. Тельберг и др.), и изв. сибиряки (В.Н. Пепеляев , И.А. Молодых, М.П. Головачев и др.).

В теч. 1917 и вплоть до нояб. 1918 областничество и его лозунги служили основой для создания в Сибири полит. блока во главе с эсерами, развернувшего борьбу против взятия власти большевиками, за свержение сов. власти, а затем возглавившего в лице своих представителей антибольшевист. гос. образования на востоке России (Западно-Сибирский комиссариат , Временное пр-во автономной Сибири , Временное Сибирское пр-во ).

Окончат. падение полит. влияния, внутр. распад и разброд, переход на позиции правых сил и открытая поддержка колчак. диктатуры означали катастрофу для большинства мелкобурж. орг-ций и группировок региона. Первыми из них к кон. 1918 сошли с полит. арены областники. В последующем их лозунг автономии в различ. модификациях (Земский собор, Сиб. учредит. собрание, Сиб. народ. собрание и т. д.) был использован антикоммунист. объединениями в ходе массовых вооруж. выступлений 1920–22, в т. ч. на тер. Дальневосточной республики .

В окт. 1922 во Владивостоке накануне эвакуации белых и занятия города частями НРА ДВР группа областников (А.В. Сазонов , В.И. Моравский, Г.И. Чертков, М.П. Головачев и др.) провозгласила создание сиб. пр-ва, к-рое сразу же эмигрировало в Японию, сохраняя до 1925 статус «правительства в изгнании». В 1920–30-е гг. в Китае и Чехословакии, где оказались лидеры движения (И.А. Якушев, Е.Л. Зубашев , И.И. Серебренников, В.И. Моравский, М.П. Головачев), были предприняты попытки возродить С. о. как обществ.-полит. движение, имеющее антисов. и сепаратистскую направленность. Полит. платформа областников нашла отражение в издававшихся ими в Праге и Харбине газетах и журналах «Вольная Сибирь», «Сибирский архив», «Сибирские вопросы» и «Наша газета». Областники в эмиграции развернули широкую культур., науч.-просвет. и издат. деят-ть, пробудив интерес к изучению экономики и истории Сиб. региона у ряда крупнейших амер. и европ. науч. центров.

На протяжении всей своей истории С. о. в кач-ве альтернативы централизации предлагало децентрализацию, что должно было означать на практике участие регионов в нац. внутр. политике на федератив. началах, экон. федерализм и нац.-культур. автономию.

Лит.: Аблажей Н.Н. Сибирское областничество в эмиграции. Новосибирск, 2003; Шиловский М.В. Политические процессы в Сибири в период социальных катаклизмов в 1917–1920 гг. Новосибирск, 2003; Он же. Сибирское областничество в общественно-политической жизни региона во второй половине XIX – первой четверти ХХ в. Новосибирск, 2008; Ядринцев Н.М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении. Новосибирск, 2003.

Н.Н. Аблажей, М.В. Шиловский

Печатный аналог: Ремнев А.В. Западные истоки сибирского областничества // Русская эмиграция до 1917 года — лаборатория либеральной и революционной мысли. СПб., 1997. С. 142–156.

Период оформления идеологии сибирского областничества занял почти пятнадцать лет — с начала 60-х до середины 70-х годов XIX в. За это время ведущие теоретики областничества Н. М. Ядринцев и Г. Н. Потанин успели окунуться в студенческое движение в Петербурге, активно пропагандировали свои взгляды в газетах, журналах и открытых выступлениях в самой Сибири, стали главными фигурами в знаменитом процессе «сибирских сепаратистов» 1865 г. в Омске и оказались высланными под надзор полиции в северные губернии европейской части России. Наряду с бурной общественной деятельностью на эти годы приходятся и поиски теоретического обоснования областнического движения.

Безусловно, основой областнической теории стал собственно российский опыт, стихийно пробуждающий в среде сибирской интеллигенции местный патриотизм, эмоциональное восприятие всевозможных проявлений неравноправия в отношениях центра и окраины. Значительным было воздействие на областников господствующих в то время в русском освободительном движении народнических идей А. И. Герцена и Н. Г. Чернышевского, анархо-федералистских представлений М. А. Бакунина, земско-областной теории А. П. Щапова, исторических сочинений Н. И. Костомарова и даже вольнолюбивой поэзии Т. Г. Шевченко. В числе идейных предшественников обычно называют также ссыльных декабристов и петрашевцев, первого сибирского историка П. А. Словцова и др. Наиболее полное изложение российских и сибирских истоков областнических идей находим в книге М. В. Шиловского «Сибирские областники в общественно-политическом движении в конце 50-х — 60-х годах ХЕХ века» (Новосибирск, 1989).

Однако анализ публицистических статей, научных трудов и эпистолярного наследия идеологов сибирского областничества Н. М. Ядринцева и Г. Н. Потанина свидетельствует о значительном влиянии на формирование и эволюцию их взглядов истории западноевропейских колоний, политических и экономических теорий того времени. Через всю жизнь Ядринцев пронес свое увлечение Северо-Американскими Штатами и уверенность, что Сибири уготовано столь же прекрасное будущее. В 1893 г. он писал Потанину во время своей американской поездки:

«Пишу вам 4 июля — праздник независимости: представьте мои чувства… Сердце замирает, и боль и тоска за нашу родину. Боже мой! Будет ли она такою цветущей» .

Западные идеи и колониальный опыт в значительной мере стали для будущих областников толчком к осознанию колониального положения Сибири в составе Российской империи. Г. Н. Потанин прямо заявлял на следствии в Омске, что мысль об отделении Сибири проистекала из аналогии с историей Северной Америки и испанских американских колоний. Позднее он вспоминал о впечатлении, которое на него произвела статья ориенталиста И. Н. Березина о колониях, источником которой послужила книга немецкого экономиста Вильгельма Рошера . Из этой статьи Потанин «узнал, что колонии бывают торговые и земледельческие и что история последних обыкновенно оканчивается отделением от метрополии» . Статья Г. Г. Пейзына, о которой Потанин также упоминает в своих мемуарах, трактовала Сибирь еще и в качестве «штрафной колонии» . При этом Пейзын писал о протесте колоний против ссылки уголовников и упоминал о блестящем памфлете Франклина против ссылки. В одном из писем 1862 г. Потанин восклицал: «Теперь нам нужны Джефферсоны, Франклины…» .

В письме к своему соратнику А.Д. Шайтанову в апреле 1863 г. Г. Н. Потанин развернул целую программу идейного воспитания областника:

«Переворот умов (в Сибири) и пополнение пустоты в (сибирских) головах — вот роль, нам предстоящая. А потому рядом с изучением материализма изучайте социальные доктрины и занимайтесь чтением исторических и публицистических сочинений, изучайте законы революции и реакции и политических переворотов, клонящихся как к объединению народностей, так и к сепаратизму, и главное при этом чтении — приравнение ко всему прочитанному судеб нашей родины — Сибири. Тогда чтение Ваше будет плодотворно и создаст из вас красного сепаратиста» .

Этим объясняется пристальный интерес родоначальников областничества Ядринцева и Потанина к западным социальным и экономическим теориям. Список западных авторов, чьи имена обильно рассыпаны по их сочинениям и письмам, весьма внушителен. Это П.-Ж. Прудон и Луи Блан, А. Сен-Симон, Г.-Ч. Кэри, К. Маркс, В. Рошер и А Леруа-Болье. В сочинениях Д. Дрепера о колонизации в Америке они ищут подкрепление своим мыслям о влиянии климата на развитие Сибири, ее населения.

Интерес к западным идеям диктовался прежде всего необходимостью дать научное обоснование так называемых «сибирских вопросов». В перечне тем, интересовавших областников, безусловно, на первом месте стоял вопрос колониальный. Потанин писал 21 мая 1872 г. Ядринцеву:

«Вопрос о колониальной политике для меня самый первый, и в нем я совершенный профан и брожу всегда не при свете европейской науки, а при свете масляной лампы, которая чадит в моем собственном мозгу» .

В 80-е годы XIX в. областники активно пропагандировали достижения западной колониальной науки на страницах своего печатного органа — в газете «Восточное обозрение». В своей книге «Сибирь как колония» Ядринцев приводит солидный список статей по колониальному вопросу, помещенных в «Восточном обозрении» . Газета внимательно следила и за изучением колониального вопроса на Западе, перечисляя специальные европейские колониальные журналы.

В 1884 г. в двух номерах «Восточного обозрения» под псевдонимом «Колонист» Ядринцев поместил статью «Переписка между колонией и метрополией», в которой, опираясь на теорию Рошера, отмечал целый ряд характерных черт, роднивших Сибирь с земледельческими колониями европейских государств . В Сибири, как и в Америке или Австралии, особо подчеркивал он, нет аристократии и жестко разделенных сословий, все чувствуют себя равноправными. Правда, признает Ядринцев, как и янки, сибиряк грубоват, недостаточно образован, но зато в нем развито чувство собственного достоинства. Погоня за наживой, свойственная всем колониям, приводит к господству материальных интересов, к тому, что «все ценят копейку и больше ничего». Царство капитала порождает массу злоупотреблений, бессердечность, безнравственность. Но в колониях человек обретает свободу, здесь общество предоставляет всем равные возможности в поисках счастья. Решившийся покинуть свою родину колонист представляет собой человека недюжинного, полного энергии и дарований. «Действительно, — утверждает Ядринцев, — крестьянство в Сибири развязнее и смелее, его храбрость и отвагу развивает здесь еще более странствование по пустыням и лесам, оно очень находчиво и выработало в себе много качеств и развернуло свои способности на свободе. Промышленник здесь также заражен авантюризмом, он исколесил Сибирь, бывал на Камчатке, на Курильских островах, в Китае и т.д.» . Сибирь, подобно Америке для европейца, пробудила в русском человеке дух предприимчивости. Упоминает он и о сибирских раскольниках, как бы подчеркивая аналогию с английскими пуританами, заселявшими Вирджинию. Сибирский крестьянин все больше и больше перестает походить на своего российского собрата. Он менее заражен суевериями и предрассудками, более восприимчив к нововведениям и даже стремится перенять городскую моду в одежде и быту. И это, не забывает напомнить Ядринцев, черта всех колоний. Даже «понижение русской расы» вследствие смешения с сибирскими аборигенами ему представляется похожим на процесс метисизации в Латинской Америке. Для доказательства основного тезиса в ход идут примеры об уголовной ссылке, случаях рабства, хищнической разработки золота и т.п. Кроме этнографических и социально-экономических черт, Ядринцев обращает внимание и на методы колониальной политики самодержавия по отношению к Сибири. Ссылаясь на классическое определение экономической зависимости колонии от метрополии А. Смита, он как бы подытоживает: «На этих отношениях зиждется главная суть внутренней колониальной жизни, и при посредстве их устанавливаются чувства, расположение и неразрывность связей, которые отражаются в последующей исторической жизни» . Выявление аналогии Сибири и европейских колоний явно необходимо идеологу сибирского областничества, чтобы еще раз напомнить правительству о необходимости удовлетворять сибирские нужды и намекнуть об опасности колониального сепаратизма в случае забвения интересов своих колонистов.

Однако, осуждая колониальную политику по существу, областники не могли игнорировать ее положительное воздействие. Когда Г. Е. Благосветлов предложил С. С. Шашкову, товарищу Ядринцева по ссылке, «обругать рыжих варваров» (английских колонизаторов), то последний неожиданно вступился за них:

«За что ругать? За то, что их колонизаторские таланты создали Америку и Австралию? За то, что Новой Голландии, мысу Д. Надежды и Канаде дана конституция, за то, что в Индии они строят университет и избороздили ее железными дорогами?» .

Находясь под общим впечатлением идей материального прогресса, они признавали, что без вмешательства метрополии развитие колоний продвигалось бы крайне медленно. Дело, по их мнению, не в колониальной политике вообще, а в ее правильной организации и направленности. Не случайно Ядринцев в одном из писем к Потанину отмечал: «Обличая Англию, мы должны помнить, что ее политика была все-таки прогрессивнее многих государств, как, например, Испании». Не случайно в 1872 г. Ядринцев пишет, а затем публикует в журнале «Дело» «Очерки английской колонизации». В том же году Потанин печатает в петербургской газете «Неделя» статью «Где наш рынок сырья?», содержавшую развернутый анализ истории правительственной политики по отношению к Сибири. Вывод, сделанный им, весьма неутешителен:

«Несмотря на то что отношение России к ее колониям переходило фазы, аналогичные с теми, чрез которые прошла история колониальной политики и на Западе, есть, однако же, основания более верить, что эти аналогии явились без определенного плана, которого бы держалось правительство, что они были неизбежным результатом хода самих обстоятельств» .

Вот почему и впоследствии областники упрекали правительство в том, что оно не смогло выработать какой-то четко осознанной колониальной системы и не умело пользоваться Сибирью .

Этим объясняется и сложное отношение областников к намеченному строительству Сибирской железной дороги, которая грозила окончательным закреплением Сибири в качестве рынка сырья. Но, по их мнению, дорога несомненно ускорит колонизацию края, будет содействовать ввозу знаний, изобретений и капитала. Рассуждения о колониальной политике Ядринцева вполне опровергают взгляд на областников только как на сепаратистов и антиколониалистов. Возражая против такого огрубления их позиций, Ядринцев разъяснял:

«Представьте невежественную территорию обособленной, она более проиграет, чем выиграет за неимением сношений. Связь колоний с метрополией имеет поэтому свой смысл, и чем колония неразвитее, тем потребность в этой связи должна быть сильнее. Невежественная страна умрет с голоду, погрузится в застой, она станет Монголией, Китаем. — Но, помилуйте, ведь барыши слишком громадны за это обучение, за принесение „части знаний“, эти барыши стоят и плоти, и крови. Что делать, плата за ученье велика, как запрос бесцеремонного учителя, но лучше платить дорого, чем остаться совсем без ученья и образования» .

В этом же духе Ядринцев предлагал трактовать и вопрос о положении коренных народов колоний. Он призывал не ограничиваться только обличением действий колонизаторов. «Вопрос об ограничении инородческих земель, сужения их пастбищ и мест охоты, — писал в 1872 г. Ядринцев Потанину, — есть неизбежный вопрос колонизации и цивилизации. Что делать, ежели инородцы с этим не могут примириться. А колонизация без этого немыслима» . Очевидно, что вывод напрашивался из изучения обширной литературы о положении тасманийцев, американских индейцев и других народов. Ядринцев признает, что существуют «естественные» причины вымирания коренных народов, к которым он прямо относит негативные последствия цивилизации края. По его мнению, если «инородец стоит в этих вопросах поперек дороги и не сдается, колонист не виноват» . С колонизацией, считал он, неизбежно связаны такие негативные последствия, как болезни, которые смертельны для «инородцев», упадок традиционного хозяйства и даже голод, «психические потрясения и гнетущие аффекты». Такого рода очевидные противоречия в своих воззрениях Ядринцев объяснял тем, что в колониальном вопросе он строит «антитезы по Гегелевско-Пьер-Жаковскому методу».

Сложно разрешался в теоретических построениях областников и экономический аспект колониального вопроса. Будущее Сибири они неразрывно связывали с ее промышленным развитием. Ядринцев с явным удовольствием сообщает Потанину, что в лице Мальтуса он «отыскал нового друга Сибири», так как он доказывает, что Сибирь страдает от своего избытка сырья . Только развитие собственной промышленности повысит ценность труда и позволит Сибири сбросить «мануфактурное иго» Москвы. Поэтому областники были готовы мириться с капитализмом во имя промышленного подъема Сибири. «Итак, мануфактуры и мануфактуры, — взывал Ядринцев, — хоть бы при капиталистическом хозяйстве, вот средство поднять страну». Не стоит замыкаться только на изображении «темных сторон фабричного труда» и забывать о его культурном значении, под его воздействием складывается и новое миросозерцание, и более цивилизованные общественные отношения.

В Сибири не нужно бояться буржуазии, важно привлечь ее к выполнению регионально-значимых задач. «Ее роль, — добавлял Ядринцев, — будет собрать народ, устроить учреждение мануфактуры, а лучшая организация впоследствии зародится уже в этом учреждении, как новая потребность» . Пока же важно соединить организационные и финансовые возможности буржуазии с народными потребностями. «Сила в единении!», — провозглашал он. Час войны с буржуазией в Сибири еще не пробил. У нас буржуазные инстинкты значительно слабее западноевропейских, к тому же они должны приносить пользу «молодым странам, отождествляясь с мотивом предприимчивости» . Задача областнически настроенной интеллигенции на этот период: содействовать и указывать буржуазии на ее культурную миссию — образование промышленности. Демократическая интеллигенция вместе с народом в Сибири не допустит образования денежной аристократии. Ведь сибирское общество, демократическое по своей сути, объяснял Ядринцев, походит на Северо-Американские Штаты. Только тогда, когда промышленность будет создана, следует взяться за ограничение буржуазии и «начать эмансипацию городского рабочего».

Важным инструментом становления экономической самостоятельности Сибири должна стать тарифная политика. Критикуя протекционизм, приносящий пользу только метрополии, областники осторожно относятся и к принципу свободной торговли. Сибирь, не имеющая своей промышленности, полагал Ядринцев, нуждается в большем, чем просто протекционизм, ей необходим «промышленный патронаж». Даже протекционистскую систему Г. Ч. Кэри Ядринцев находил узкой и несовершенной. Он требовал от правительства государственной опеки во имя экономического освоения Сибири. Эта политика должна быть направлена, во-первых, на ускоренную колонизацию края; во-вторых, на развитие технического образования и, в-третьих, на «содействие основанию заводской промышленности нравственным влиянием, путем технических съездов и обществ, литературы и т.п.».

Наряду с историей колоний и колониальной политики областники обращаются к изучению вопроса о положении провинции в Европе, прежде всего во Франции, Англии и Швейцарии. Ядринцев посвящает ему специальную статью «Судьбы провинции и провинциальный вопрос во Франции», в которой приходит к весьма знаменательному выводу: «Какой ужасный пример представила Франция с ее централизованной провинцией». Именно централизация привела Францию к поражению во франко-прусской войне и к революции. Даже меры децентрализации, проводимые во Франции, как замечал Ядринцев, — все из того же Парижа, подразумевают лишь «усиление власти префектов, т.е. увеличение административной опеки над провинциею». Провинциальная реформа, заключает он, «должна родиться из нечто живого в народе и в самой провинции» . Следуя «по стопам Пьера-Жака» (Прудона. — А.Р.), Ядринцев становится одним из наиболее заметных русских защитников и теоретиков децентрализации. Приверженность к централизму — безразлично, к самодержавному или «якобинскому», — одинаково претила областникам. В этом был один из серьезных пунктов их разногласий со многими российскими революционерами-демократами, такими как Г. Е. Благосветлов или Н. В. Шелгунов. В трудах областников провинциальная тема поднимается до высоты идейного осмысления.

Однако западный опыт, прежде всего Америки, отвращал областников от абсолютизации многих теоретических положений. Они понимали, что любая страна как естественный организм должна пройти определенные стадии развития. Поэтому вопросы, поднимаемые в Сибири, представляются им не только чисто территориальными, вызванными природными и прочими условиями, они приобретают общеисторический характер. Чрезмерная децентрализация должна умеряться централизованными мерами (к этому уже пришли в США), так же как развитие промышленности выдвигает на первый план социальные проблемы. Но Сибирь еще не доросла до этого, не успела воспользоваться ни плодами децентрализации, ни выгодами промышленности. В этой связи Ядринцев остроумно заметил, что всякое блюдо за столом подается в определенной последовательности. Европейцы и американцы уже отобедали и пьют кофе, и поэтому предлагать им снова селедку было бы неразумно. «Мне кажется, — замечает он в письме к Потанину, — что наш промышленный вопрос — тоже селедка. Не развивайте своих мануфактур, не ешьте селедки, от нее стошнит. — Да, хорошо вам, милостивый государь, это говорить, когда вы уже покушали, а я еще не отобедал, да и не закусывал» .

Ядринцев определял цель своих теоретических поисков в колониальном вопросе следующим образом: «Из всех отрицательных сторон европейской колонизации я составил положительный идеал колонии и начал отыскивать ее» . Его явно не устраивают некоторые тенденции в английской колониальной политике. Он решительно возражает против продажи земли большими участками, что приведет к обезземеливанию массы колонистов и необходимо потребует создания если не рабов, то батраков. Да и принцип свободы торговли, провозглашенный Англией, полагал Ядринцев, «в руках буржуазов то же, что железная дорога и машины для эксплуатации рабочего» .

Новую колониальную политику Англии он называет политикой утонченной эксплуатации. Дав колониям самоуправление, метрополия отстаивает экономическую зависимость. Другой важный вывод, к которому приходит Ядринцев в результате изучения эволюции британской колониальной системы, это то, что существует непосредственная связь между капиталистическим характером промышленности метрополии и отношением ее к колониям. Только социальная реформа в самой Англии, по его мнению, способна привести к окончательному устранению экономической эксплуатации колоний. Экономическое неравноправие есть последняя стадия эксплуатации колоний, за ней неизбежно должна последовать общая перемена в международных отношениях на началах равенства и свободы. Вот тогда, заключает Ядринцев, «колониальная политика является одною из благороднейших форм взаимной дружбы, помощи и обмена услуг у равных родственных наций между равными» . В этой радужной перспективе, рисовавшейся областниками, можно увидеть явное влияние Луи Блана .

Социальное значение этим теоретическим построениям придавало изучение разного типа общин в России и на Западе. По мнению Потанина, прямые аналогии Сибири и Северо-Американских Штатов не всегда корректны. Они отличаются не только в отношении связи с метрополией, но и самим духом. Залог будущего развития Сибири он видел в общинном, артельном начале. Для него было чрезвычайно важно указать на ту разницу, которая существовала между сибирской и американской колонизацией. Если в Северной Америке, доказывает Потанин, земля была объявлена собственностью «папы или государства», то Сибирь народ заселял «на доисторический манер». Поэтому в Сибири и должна была необходимо сложиться община — ведь земля осталась «свободною, незакрепощенною ни за собственниками, ни за государством» .

В Центральной же России община искорежена крепостничеством, ее разрушает все усиливающийся индивидуализм. «Известно, что колонии, — подводит под свои рассуждения Потанин теоретическую основу, — всегда развивают те начала, которые зародились в метрополии, но не могли найти достаточно широкого применения. Закон этот подтверждается на тех же Северо-Американских Штатах… Ежели Американские Штаты явились осуществлением лучших принципов, выработанных наукою XVIII века, то Сибирь как новейшая колония может усвоить лучшие передовые результаты науки XIX века» . Для областников община представлялась клеткой, которая «решает судьбу народов». По словам Ядринцева, «областной вопрос не потерял своего значения, он приобрел еще большее, точно так же, как и общинный, вопросы общин и кантонов, как семя государственной жизни» . Эта фраза напрямую перекликается с выводом Алексиса де Токвиля о том, что община — «это основа основ управления обществом». Именно в ней, полагает Токвиль, американский гражданин приобщается к управлению, привыкает к установившемуся порядку, получает ясное представление о природе своих обязанностей и объеме своих прав . У англичан и американцев, по мнению областников, «сельская община дышит жизнью и научена selfgovernment’oм к коалиции и ассоциации». Именно из общины органически вырос и сам принцип федерализма. При помощи общины, считал Ядринцев, можно решить целый комплекс проблем — от колониальных до социальных. Нужно поэтому не только сохранять общину от разрушающего индивидуализма, но важно придать ей новое направление в развитии. Она должна при благоприятных обстоятельствах предоставить возможность более удобного перехода к новым формам цивилизации. Разрушительные тенденции затронули сибирскую общину в меньшей степени, чем российскую. Община должна сделать шаг от общинного земледелия к общинному хозяйству. Именно Сибирь, полагал Потанин, должна совершить этот переход, в этом ее мировое значение . «Не понимаю, — писал по этому поводу Потанин, — почему мы должны проходить тот же путь с Европой? Почему старый кирпич не может пригодиться в новом здании?… Я так думаю, что этот кирпич можно рекомендовать вставить в алюминиевый дворец» . В этом же можно усмотреть влияние Прудона с его идеями синтеза общности и собственности, идеализацией мелкой собственности и организацией свободных ассоциаций. «В ассоциативном движении, как в море ключи, находят свой конец все социальные вопросы: и рабочий, и женский, и педагогический, и колониальный». При этом Потанин называет еще одного западного пророка: «Сен-Симон — это Прометей будущего» .

От общинной организации жизни областники шли к выяснению социальной и хозяйственной роли кооперации. Следует отметить, что теории кооперации были весьма популярны в то время благодаря Чернышевскому, западноевропейским социалистам, особенно Луи Блану. Но в отличие от них областники стремились применить кооперативные формы организации труда к делу колонизации окраин. Поэтому они так настойчиво собирают и изучают опыт кооперации в английских колониях в Канаде и Новой Зеландии.

Но отношение к общине у областников никогда не было самодовлеющем (в большей степени у Ядринцева, чем у Потанина, который был явно сильнее увлечен народническими доктринами). Общиный вопрос они всегда соединяли с областничеством. Для них этот синтез был своего рода фундаментом. В связи с этими задачами коренным образом должна измениться и роль интеллигенции. Она должна перестать быть космополитичной и больше интересоваться народной жизнью. Ядринцев упрекает интеллигенцию в беспочвенности, «ее мечты обширны, но практически деятельность ничтожна и неосуществима, ее взгляды носят централизаторскую подкладку, все сводится к одному плану, к одной мере, выходящей из центра, но никто не думает заняться воспитанием народа, между тем как только в этом воспитании лежит прочность учреждений и сила реформы». Жизнь не может быть преобразована по одному плану и разом, «для этого нужна долгая подготовка и восприятие идей в массах» . Только с такими проводниками России «не потребуется дорабатываться своими силами, к чему пришла Европа, ей останется только взять и привить лучшее» .

Областники попытались свести социальный, колониальный и децентрализационный вопросы в одну общую теоретическую систему. Ядринцев ставил себе в заслугу, что ему удалось «вывести на свежую воду колониальный вопрос», который он соединил с внутренним развитием метрополии и связал с вопросом социальным. «Я свел, таким образом, — заключал Ядринцев, — как и в ссыльном вопросе, частный колониальный интерес на очную ставку с общечеловеческим интересом и призвал в свидетели и судьи мировой прогресс».36 Этим объясняется обращение Ядринцева к «децентрализационному букварю» Алексиса де Токвиля, федералистским идеям П.-Ж. Прудона, экономическим трудам А. Смита, Г.-Ч. Кэри, К. Маркса, Д. Милля и др.

Напряженный теоретический поиск у областников перманентно окрашен особым чувством сибирского патриотизма. Образно характеризуя период западного ученичества русской интеллигенции, Ядринцев вспоминает сказку о мальчике Карыме, у которого было много учителей и которого учили разным наукам, но он все же не знал, что делать. Но появился еще один учитель, научивший его немногому: любви. И только тогда его знания получили практическое приложение. Поэтому Ядринцев выступал против забвения патриотизма, который на Западе отодвинут стремлением к «эмансипации труда». Его раздражало повальное увлечение русской молодежи этой «религией передовой Европы». С явным неудовольствием он отмечал, что молодежь излишне европеизировалась и «безусловно слушает каждое слово учителей Запада и повинуется» . Патриотическая и национальная идея областникам кажется для Сибири более актуальной, чем «борьба с капиталом», потому что она содержит часть идеала человеческого развития — автономию. Отсюда совершенно понятно восторженное отношение Потанина к национальным чувствам швейцарцев: «Такой колоссальный патриотизм у такого маленького общества» .

Для идеологов областничества было важно отыскать формулу соединения сибирского патриотизма с общечеловеческим стремлением к свободе и справедливости. Но в этой теоретической конструкции все же именно патриотизм был той почвой, на которую только и можно переносить современные идеалы. В письме к Потанину в 1873 г. Ядринцев писал:

«Идеалы общечеловеческого развития воспримутся, они носятся в современном воздухе, они пройдут и в зарождавшуюся национальность, но им надо дать почву, надобно зародить пламенную патриотическую любовь к своему народу» .

Вот почему областники одинаково противостояли унифицирующей централизации как царской бюрократии, так и «космополитов-идеалистов» из революционного и либеральных лагерей. Луи Блана, одного из западных апостолов российских социалистов, они считали безнадежно устаревшим. Приговор Ядринцева звучит категорично: «Луи-Бланизм умер вместе с его творцом…, доктрина, внесшая частичку света, стала ныне консервативной и кончила служение, она стала непрактичной, так же как ее централизаторская государственная подкладка» . Когда западные социальные доктрины начали противоречить сибирскому патриотическому чувству, областники без колебаний отказывались от них, внося свои, порой существенные, коррективы.

Так, Ядринцев сетовал, что постоянно натыкается на «косяк космополито-социального вопроса, выработавшего свой шаблончик». К. Маркс утверждал (и «говорят, хорошо», признавался Ядринцев), что эмиграция из метрополии вредит ей с точки зрения экономического развития, но это явно противоречило установке областников на расширение колонизации . Потанин же предлагал вступить в полемику с Марксом, доказывая, что «удерживать от колонизации, мало того, просто не поощрять колонизацию, значит создавать в одной части земного шара эксплуататорский центр». Напротив, предлагает он, «не только русский центральный капитал должен сделать ссуду нашему Востоку, но даже и Англия, если только она хочет быть гуманною нацией XIX века» . На примере областников отчетливо видно, что российские общественные деятели весьма утилитарно обращались с западными идеями, и когда они их не устраивали вполне, без колебаний надстраивали над ними свои теории, применяясь к российской действительности. Областническая идеология представляла собой ориентированный на Сибирь сложный сплав российских социально-мессианских надежд с западными социальными доктринами. Из многообразия западных учений шел целенаправленный отбор только того, что соответствовало идейным ожиданиям областников. Это была еще и попытка не только воспринять западные идеи и опыт, но и стремление развить свое, во многом оригинальное, учение о путях развития Сибири. Потанин так формулировал свое отношение к западной науке: «Нужно переводить с иностранного не на язык, этого недостаточно, а на формы русской жизни, на формы русского чувства» . В этом заключается еще один аспект проблемы «Россия и Запад».

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Цит. по: Сесюнина М. Г. Г.Н.Потанин и Н. М. Ядринцев — идеологи сибирского областничества (к вопросу о классовой сущности сибирского областничества во второй половине XIX в.). Томск, 1974. С. 93.
2. Березин И. И. Метрополия и колония // Отечественные записки. 1858. № 3–5.
3. Потанин Т. Н. Воспоминания // Литературное наследство Сибири. Новосибирск, 1983. Т. 6. С. 80.
4. Пейзын Г. Г. Исторический очерк колонизации Сибири // Современник. 1859. № 9.
5. Письма Г. Н. Потанина. Иркутск, 1987. Т. I. С. 58.
6. Там же. С. 65–66.
7. Там же. С. 92.
8. Ядринцев Н. М. Сибирь как колония. СПб., 1982. С. 698–720.
9. Восточное обозрение. 1884. 13 сент. и 4 окт.
10. Там же. 1884. 4 окт.
11. Там же.
12. Письма Н.М.Ядринцева к Г. Н. Потанину. Красноярск, 1918. Вып. 1. С. 24–25.
13. Неделя. 1872. № 39–40.
14. Европейская колониальная политика и русские на Востоке // Восточное обозрение. 1889. 20 авг.
15. Письма Н. М. Ядринцева к Г. Н. Потанину. С. 52.
16. Там же. С. 85.
17. Там же. С. 86.
18. Эту же мысль Н. М. Ядринцев повторил на страницах газеты «Неделя» (Неделя. 1873. 4 февр.).
19. Письма Н. М. Ядринцева к Г. Н. Потанину. С. 113.
20. Там же. С. 141.
21. Сборник избранных статей, стихотворений и фельетонов Николая Михайловича Ядринцева. Красноярск, 1919. С. 153–154.
22. Письма Н. М. Ядринцева к Г. Н. Потанину. С. 200.
23. Там же. С. 87.
24. Там же. С. 37.
25. Там же. С. 38.
26. Письма Г. Н. Потанина. Т. 1. С. 99–100.
27. Там же. С. 97.
28. Государственный архив Омской области. Ф. 3. Оп. 15. Д. 18753. Л. 8–9.
29. Письма Н. М. Ядринцева к Г. Н. Потанину. С. 76.
30. Токвилъ А. Демократия в Америке. М., 1992. С. 71, 79.
31. Письма Н. М. Ядринцева к Г. Н. Потанину. С. 120.
32. Письма Г. Н. Потанина. Т. I. С. 120.
33. Там же. Иркутск, 1988. Т. 2. С. 101.
34. Письма Н. М. Ядринцева к Г. Н. Потанину. С. 71.
35. Там же. С. 70.
36. Там же. С. 38.
37. Там же. С. 179.
38. Письма Г. Н. Потанина. Т. 2. С. 79.
39. Письма Н. М. Ядринцева к Г. Н. Потанину. С. 180.
40. Там же. С. 75.
41. Там же. С. 192–193.
42. Письма Г. Н. Потанина. Т. 1. С. 150.
43. Там же. Т. 2. С. 75.

Поддержите нас

Ваша финансовая поддержка направляется на оплату хостинга, распознавание текстов и услуги программиста. Кроме того, это хороший сигнал от нашей аудитории, что работа по развитию «Сибирской Заимки» востребована читателями.