Смерш абакумов биография. Дело абакумова. за что был расстрелян глава легендарного «смерша»? Психотехника побед асов контрразведки

Виктор Семенович Абакумов – одиозная и противоречивая фигура ближайшего окружения . Стремительная карьера военного чиновника и в наши дни вызывает много вопросов и возбуждает горячие дискуссии. Как рядовому чекисту с четырьмя классами образования удалось за считанные годы возглавить карательное ведомство страны, чье название боялись произнести миллионы советских граждан, загадка.

Разобраться с мифами и легендами, которыми «обросла» история того времени, сложно. Но приоткрыть завесу биографии Абакумова, чтобы приблизиться к пониманию роли политического деятеля в жизни огромной страны, можно.

Детство и юность

Родился будущий руководитель СМЕРШа в апреле 1908 года в столице. Рос и воспитывался в бедной полуграмотной семье, где отец работал больничным чернорабочим: уборщиком, позже истопником. Мама в дореволюционное время трудилась швеей, а после октябрьских событий 1917 года прачкой в больнице.

Корпеть над учебниками Виктору не пришлось: по анкетным данным он отучился 3 года в городском училище, но в официальной биографии, написанной Абакумовым перед выборами в Верховный Совет, стоит цифра 4.

На исходе зимы 1921 года Виктор Абакумов стал добровольцем Московской бригады частей особого назначения, где прослужил санитаром до конца 1923-о. Два года юноша перебивался случайными заработками – трудился разнорабочим и грузчиком.

Вначале 1925 года 17-летнего парня взяли в Моспромсоюз упаковщиком. Спустя 2 года Абакумову доверили охранять военно-промышленные предприятия. Молодой человек вступил в ряды ВЛКСМ и через год, в 1928 -м, принят упаковщиком на склады Центросоюза.

Действие «социального лифта» Виктор Абакумов ощутил в 1930 году, после вступления в ряды Коммунистической партии. Молодого партийца «подхватила» кампания по выдвижению рабочих в советский аппарат: по профсоюзной линии 22-летнего Абакумова назначили заместителем начальника торгово-посылочной конторы Наркомата торговли и секретарем комсомольской ячейки.

Спустя полгода Виктор Абакумов переведен руководить ячейкой комсомольцев штамповочного завода «Пресс», где избран секретарем. Еще год – и молодой комсомольский вожак заведует военным отделом райкома комсомола в Замоскворечье.

СМЕРШ

Незримая рука стремительно двигала Виктора Абакумова на самый верх. После года работы в Замоскворецком райкоме комсомола, в январе 1932 года, Абакумова взяли на практику в экономический отдел ОГПУ Московской области. Через полгода практикант поднялся до уполномоченного отделом, еще полгода – и молодой чекист очутился в центральном аппарате ОГПУ (позже НКВД).

Стремительный карьерный взлет прервался летом 1934 года: Виктора Абакумова «сослали» в ГУЛаг. Правда, не как заключенного, а как оперуполномоченного отдела охраны главного управления лагерей. По слухам, 26-летний Абакумов так увлекся фокстротом и женщинами, что забыл о службе.

Но «ссылка» для «фокстротчика» (так за глаза его называли коллеги) продлилась только 3 года: в 1937-м ретивого служащего поощрили: Абакумову присвоено звание младшего лейтенанта госбезопасности. С этого момента на пути карьерного роста чекиста нет преград. В 1938 году Николай Абакумов – лейтенант ГБ и помощник начальника секретно-политического отдела.

На этом посту ему пригодились сила и физическая выносливость: на допросах лейтенант не щадит арестованных. Усердие молодого «гэбиста» заметил начальник секретно-политического отдела Богдан Кобулов. «Кобулич», как его называют, не только мастер пыточного следствия, но и правая рука .

Его похвала и рекомендация для Виктора Абакумова оказались кстати: в декабре 1938 года Абакумову, минуя ступень, присвоили звание капитана госбезопасности и доверили руководить УНКВД Ростовской области. В 1940-м Виктор Абакумов – старший майор.

Лаврентий Берия ценил исполнительных и преданных, в число которых вошел Абакумов. За это в феврале 1941 года Лаврентий Павлович взял его заместителем, а едва началась война – назначил начальником военной контрразведки. Летом Виктор Абакумов получил звание комиссара ГБ 3-го ранга, что в армии равнялось званию генерал-лейтенанта.

Весной 1943 года после реорганизации военную контрразведку вывели из подчинения Берии. Теперь Главное управление контрразведки (СМЕРШ) подчиняется Сталину, а Виктор Абакумов - частый гость в главном кремлевском кабинете.

В поле внимания начальника главного управления контрразведки Абакумова – военная верхушка, наблюдение за которой ведется на предмет зреющего заговора. На этом поприще ретивый руководитель СМЕРШа приближен и обласкан Иосифом Виссарионовичем. Прослушка, слежка, сбор компрометирующих материалов на маршала , генералов Григория Кулика, Василия Гордова (оба расстреляны) и многих других – прямые обязанности Виктора Абакумова.

Первый орден Красного Знамени глава СМЕРШ получил в 1940 году. Во время войны к награде добавились два ордена Красного Знамени, ордена Суворова и Кутузова 1-й степени, орден Красной Звезды и 6 медалей.

Орден Суворова 2-й степени Виктору Абакумову вручили за работу по выселению ингушского и чеченского населения, а за репрессии и депортации в Пруссии и Польше наградили орденом Кутузова 1-й степени. В 1945 году Виктор Семенович – генерал-полковник, в зените славы и любимец вождя. В следующем году Сталин утвердил новую структуру Министерства государственной безопасности, заменив министра Всеволода Меркулова Абакумовым.

Иосиф Виссарионович хотел видеть во главе министерства человека преданного и наводящего страх на всех, включая верхушку Политбюро. Виктор Абакумов соответствовал критериям: руководителя ЧК (так Сталин называл МГБ) боялись и ненавидели. Современники главного «чекиста» вспоминали, что он получал удовольствие от нагнетаемой атмосферы страха, всеобщей подозрительности и собственной значимости. Абакумов любил хвастать, что добытая МГБ информация поставила крест на карьере, а то и жизни чиновников высшего эшелона власти.

Историки и исследователи уверены, что на совести Виктора Абакумова убийство Народного артиста СССР Соломона Михоэлса. В этом «чекист №1» позже признался на допросе, рассказав, что Иосиф Сталин приказал ликвидировать Михоэлса силами МГБ, инсценировав несчастный случай.

Пытками и жестоким избиением заключенных занимались не только подчиненные, но и сам Абакумов. Но в 1950-х маятник качнулся в другую сторону: Виктор Абакумов попал в немилость вождя. В состав коллегии МГБ ввели партработников, что означало недоверие чекистской верхушке.

Сталин окончательно отдалил Абакумова после возвращения из отпуска в декабре 1951 года. Последний раз Виктор Степанович переступил порог вождя в апреле 1951, через день после отстранения от министерской должности.

Личная жизнь

Виктор Абакумов – высокий, с правильными чертами лица, подтянутый и сильный – пользовался успехом у женщин. На заре чекистской службы он приводил на конспиративные квартиры девушек легкого поведения или завербованных женщин, о чем начальство ОГПУ знало и до поры закрывало глаза.

Абакумов женился на дочери известного артиста Николая Смирнова (гипнотизера Орнальдо) – Антонине. Вскоре Антонина Смирнова стала капитаном государственной безопасности.

Чекистская семья не чуралась материальных благ. Супруги жили в 300-метровой квартире, из которой перед этим выселили 16 семей. При обыске у Абакумовых нашли дорогую мебель, редкие в ту пору гарнитуры, холодильники, десятки женских и мужских часов, очевидно трофейного происхождения, драгоценности, 100 пар обуви и ящик подтяжек.

Антонину Смирнову арестовали летом 1951 года вместе с двухмесячным сыном Игорем. Женщина 3 года провела в тюрьме. Отпустили ее в марте 1954.

Сын Игорь Викторович Смирнов стал ученым. Он разрабатывал технологии компьютерной психодиагностики. Умер в 2004 году.

Арест и уголовное дело

Абакумова арестовали по доносу старшего следователя МГБ М. Рюмина. Рюмин утверждал, что его начальник не доложил в ЦК о провалах контрразведывательной работы в Германии, где на заводах «Висмута» добывали урановую руду. А еще потерял бдительность и отпустил арестованного кардиолога Якова Этингера, который мог рассказать МГБ о «врачах-вредителях». Русскому по национальности Абакумову вменяли в вину сионистский заговор.

В июле 1951 года Политбюро обвинило Абакумова в «обмане партии». 12 июля бывшего руководителя МГБ арестовали. В феврале 1952 года Сталин распорядился передать дело вчерашнего фаворита от прокуратуры в МГБ. Бывшие подчиненные пытали экс-начальника с особым рвением: Виктор Абакумов испытал на себе весь «ассортимент» пыток, в том числе пребывание в камере с искусственным холодом.

В марте 1952 года вчерашний всесильный глава СМЕРШа и МГБ после пыток в Лефортовской тюрьме едва держался на ногах. Но Виктор Абакумов не признавал вину, следствие двигалось медленно. Его перевели в Бутырскую тюрьму. Наручники заключенному не снимали.

Сталин интересовался ходом следствия по «делу врачей» и делу Абакумова-Шварцмана, выражая раздражение медленным ходом расследования. В феврале 1953 года под нажимом генсека министр госбезопасности Игнатьев предложил рассмотреть дело на Военной коллегии без привлечения защиты и обвинения и приговорить подследственных к расстрелу.

Смерть Сталина не стала причиной помилования Абакумова. Старые обиды вспомнили и . Берия вытаскивать из застенков Абакумова не стал: его заботило собственное спасение.

Ряд историков считает обвинения, выдвинутые против генерала Абакумова, надуманными. А бывший советский разведчик Павел Судоплатов в мемуарах написал, что Виктор Абакумов, вынеся невероятные страдания и пытки, отрицал «заговор врачей», благодаря чему весной 1953 года арестованных отпустили.

Смерть

К делу Виктора Абакумова вернулись весной 1954 года после расстрела Берии, причислив его к «банде Берии». Судили его в ленинградском окружном Доме офицеров с пятью другими заключенными. Абакумова обвинили в необоснованных арестах, применении преступных методов следствия и фальсификации следственных дел. Пятерых работников секретариата обвинили в сокрытии жалоб арестованных. Абакумова приговорили к расстрелу.

Приговор исполнили 19 декабря 1954 года на Левашовской пустоши – бывшем расстрельном полигоне НКВД под Ленинградом.

В 2013 году на кладбище «Рокитки» в десяти километрах от МКАД появилось надгробие Виктору Абакумову. По одной версии останки Абакумова перевезли из-под Санкт-Петербурга в Москву и захоронили в могиле сына, по другой надгробие – кенотаф (символическая могила, в которой нет останков).

О легендарном руководителе СМЕРШа написано не так-то и много, причем все как-то путано, с пробелами и умалчиванием многих фактов в жизни и деятельности. Почти все написанное состоит из крайностей – либо восхищение гением, либо обливание грязью. За этим не видно ни человека, ни эпохи, в которой ему довелось жить и служить Родине и вождю. Обработав горы материалов, мы попытались беспристрастно создать истинный портрет, который, и предлагаем на ваш суд.

Жизнеописание В.С. Абакумова не является чем-то особенным, уникальным. Более того, вся жизнь Виктора Семеновича, все его действия и поступки типичны и логичны тому времени, в котором он жил. Выбор жизненного пути, усилия, прилагаемые им в продвижении по служебной лестнице, абсолютно предсказуемы, как предсказуемый и финал. Поэтому не вызывает удивления и восхищение, ни проявленный талант в служебном рвении, ни достигнутые результаты, ни интриги во власти, ни стремительный взлет и падение.

Абакумов Виктор Семенович родился 11 апреля 1908 года в рабочем квартале Москвы, близ Хамовнических казарм. Отец, русский по национальности, работал на фармацевтической фабрике братьев Келлер, позже в больнице уборщиком и по-совместительству истопником. Нередко выпивал, ругался и по любому поводу распускал руки. Мать, работавшая прачкой, случалось, тоже выпивала. Однако сын рос здоровым и сильным, выглядел старше своих лет.

В 1917 году поступил в городское начальное училище. Необходимо отметить, что такие училища существовали в русских городах с 1872 года специально «для части городского населения, и преимущественно для бедной части его, с целью доставить законченное элементарное образование и дать те сведения, которые могут быть наиболее полезны в практической жизни». С приходом к власти большевиков обучение в городских училищах стало бесплатным. Курс обучения продолжался шесть лет. Окончив четыре класса училища, в ноябре 1921 года Виктор бросил его и пошел служить санитаром во 2-ю Московскую бригаду частей особого назначения (ЧОН).

Бригада ЧОН, сформированная еще в 1919 году, постоянно находилась в Москве и занималась охраной важных объектов, операциями по борьбе с уголовным бандитизмом, ликвидацией антисоветских волнений. В мае 1922 года из состава бригады был сформирован отряд для подавления волнений в Шиловском уезде Рязанской губернии. В личный состав отряда был зачислен и Виктор Абакумов. Операция прошла успешно и быстро. По возвращению в Москву весь личный состав получил благодарность от командования бригады.

Служба в ЧОН Абакумову пришлась по душе. В одной из ранних автобиографий он напишет, что период нахождения в бригаде сделал «из него честного и несгибаемого борца за светлые социалистические идеалы, готового на любые жертвы ради торжества коммунизма». Однако, в связи с улучшением внутреннего положения в СССР, в начале 1924 года бригада была расформирована.

Виктор Абакумов оказался в рядах многочисленных безработных. Пришлось некоторое время «перебиваться» на временных работах. Но уже в начале 1925 года удалось устроиться упаковщиком в Московский союз промысловой кооперации. В 1927 году Абакумов вступил в комсомол, где ему было указано на «хромающую грамотность». В августе 1927 года Абакумов поступил на службу стрелком 1-го отряда военно-промышленной охраны ВСНХ СССР, откуда уже в апреле 1928 года уволился. И в июле вновь вернулся к профессии упаковщика, но уже на складах Центросоюза.

В некоторых исследованиях о В.С. Абакумове появилось утверждение, что «в годы НЭПа он всегда находился рядом с материальными ценностями» и, как водится, потихоньку подворовывал. Однако документальных подтверждений к такому штриху портрета не выявлено. Наоборот, в архивных фондах Центросоюза есть документ, где говорится, что «упаковщик склада №6 Центросоюза тов. Абакумов за проявленную бдительность и непримиримую борьбу с расхитителями социалистической собственности награжден ценным подарком». В тоже время в некоторых источниках отмечают тягу Абакумова к красивой жизни и слабому полу.

В январе 1930 года Абакумов становится членом ВКП(б) и назначается заместителем заведующего административного отдела торгово-посылочной конторы Наркомторга РСФСР. Вскоре он возглавил комсомольскую организацию той же конторы. С октября 1930 года Абакумова переводят на московский штамповочный завод «Пресс» освобожденным секретарем комсомола. Дальше комсомольская карьера Виктора Семеновича складывается более чем удачно. С 1931 года по январь 1932 года он член бюро, и заведующий военным отделом Замоскворецкого райкома МГК ВЛКСМ. В начале 1932 года райком партии направляет Абакумова на «усиление» рядов органов госбезопасности.

Службу в органах Абакумов начал на скромной должности практиканта Экономического отдела полномочного представительства (ЭКО ПП) ОГПУ по Московской области. По результатам практики Абакумова аттестовали следующим образом: «Активный и исполнительный, работает интенсивно. Ориентируется быстро. Кругозор развит, но требуется дальнейшая работа по расширению общественных знаний».

В 1933 году Абакумов был назначен на должность уполномоченного ЭКУ ОГПУ СССР по Московской области. Однако данных, в какое именно отделение не имеется. В то время Экономического управления предназначалось для ликвидации шпионажа, контрреволюции и диверсий в сфере экономики.

В некоторых источниках утверждается, что Виктор Семенович в этот период работы умело запустил слух, что он является родственником, Подвойского Николая Ильича, одного из организаторов Октябрьской революции, члена Центральной контрольной комиссии ВКП(б) в 1924-1930 годах.

В данной должности Абакумов прослужил лишь до 10 июля 1934 года, когда ОГПУ вошло в состав НКВД и экономические управления были ликвидированы. С 10.07.34 г. по 01.08.34 г. работает уполномоченным 1-го отделения Экономического отдела (ЭКО) ГУГБ НКВД СССР. В задачу отдела входило: борьба с диверсиями и вредительством в народном хозяйстве, с валютчиками и спекулянтами, преступлениями по должности, «чекистское обслуживание» хозяйственных учреждений.

Об этом периоде службы Абакумова бывшим чекистом Шрейдером М.П. в мемуарах под названием «НКВД изнутри. Записки чекиста» опубликовано следующее.

«В 1933 году, когда я работал начальником 6-го отделения ЭКУ Московской области, мне позвонил первый заместитель полпреда ОГПУ Московской области Дейч и порекомендовал мне «хорошего парня», который не сработался с начальником 5-го отделения, и хотя он «звезд с неба не хватает», но за него «очень-очень просят». Кто именно просит, Дейч не сказал, но, судя по тону, это были очень высокопоставленные лица, а скорее всего, их жены. Возьмите его к себе и сделайте из него человека… А если не получится, выгоните к чертовой матери». Затем Дейч добавил, что Абакумов чуть ли не приемный сын одного из руководителей Октябрьского восстания — Подвойского. Поскольку мне как раз нужны были работники, я принял Абакумова, поручив ему керамическую и силикатную промышленность, и предупредил, что буду требовать полноценную работу и никаких амурных и фокстротных дел у себя в отделении не потерплю. (О слабости к этим делам Абакумова я предварительно навел справки у начальника 5-го отделения). В течение первых двух месяцев Абакумов несколько раз докладывал мне о якобы развиваемой им огромной деятельности.

Воспользовавшись тем, что близкая подруга моей жены принимала его ухаживания, Абакумов несколько раз заходил с нею ко мне в гостиницу «Селект», где я сначала жил, а затем и на квартиру, которую как раз в этот период я получил в Большом Кисельном переулке. Причем дважды — один раз в гостинице, а второй — на квартире — в тот момент, когда Абакумов был у меня, неожиданного заходил Островский, который немедленно его выгонял, процедив сквозь зубы вполголоса: «А что делает здесь этот фокстротчик? Вон отсюда!» — и Абакумов мгновенно ретировался. Через два месяца я решил проверить работу Абакумова. В день, когда он должен был принимать своих агентов, я без предупреждения приехал на конспиративную квартиру, немало смутив Абакумова, поскольку застал его там с какой-то смазливой девицей. Предложив Абакумову посидеть в первой комнате, я, оставшись наедине с этой девицей, стал расспрашивать ее о том, откуда она знает, что такой-то инженер (фамилия которого фигурировала в подписанном ею рапорте) является вредителем. А также, что она понимает в технологии производства, являясь канцелярским работником? Она ответила, что ничего не знает, а рапорт составлял Виктор Семенович и просил ее подписать. Далее мне без особого труда удалось установить, что у нее с Абакумовым сложились интимные отношения с самого начала «работы».

При проверке двух других «завербованных» Абакумовым девиц картина оказалась такой же. На следующий день я написал руководству ЭКУ рапорт о необходимости немедленного увольнения Виктора Абакумова как разложившегося и непригодного к оперативной работе, да и вообще к работе в органах. По моему рапорту Абакумов был из ЭКУ уволен. Но какая-то «сильная рука» снова поддержала его, и он был назначен инспектором в Главное управление лагерями».

Необходимо отметить, что эти воспоминания «ветерана» активно подхвачены всем пишущим людом. Даже, так называемый за границей «биограф Абакумова» В. Степаков, цитируя данный опус, заметив, что воспоминания Шрейдера изобилуют множеством неточностей, не удосужился проверить приведенные факты.

Но прежде чем мы обратимся к исследованию изложенных обвинений, бросим быстрый взгляд на мемуариста. Вот как он себя презентует: «Автор воспоминаний — М. П. Шрейдер — проработал в системе ВЧК-ОГПУ-НКВД около двадцати лет: начиная с гражданской войны и по 1938 год включительно. Занимал различные должности в центральном аппарате ОГПУ-НКВД, служил в некоторых областных управлениях, а в 1938 году был назначен на пост замминистра НКВД Казахской ССР. В том же году был арестован по прямому приказу Ежова».

К сожалению полной биографии Шрейдера разыскать не удалось. Однако по фрагментарным данным и самим воспоминаниям легко восстановить его жизнедеятельность. Местечковый еврейский паренек в возрасте 17 лет в 1919 году начал служить в ЧК, одновременно вступив в партию. Отличался крайней скандальностью и неуживчивостью с руководством. За 19 лет службы в органах сумел сменить минимум 12 мест службы (гг. Ржев, Смоленск, Симферополь, Севастополь, Москва, Ленинград, Ташкент, Казань, снова Москва, Иваново, Новосибирск, Алма-Ата). Вместе с тем, обнаружить хоть какую-то должность в центральном аппарате ОГПУ-НКВД, которую занимал бы Шрейдер, не удалось.

В характере Шрейдера прослеживается извращенное «чувство справедливости» к своим коллегам. Так работая в 1932 году в Татарии «разоблачил» свыше 100 человек, в том числе 39 работников ГПУ Татарии в хищении спирта на Казанском пороховом заводе. В основу обвинения была положена фабула — хоть непосредственно не участвовал в хищении, но коль пил спирт, должен был выяснить, откуда он. Заваренную кашу «разруливали»: Каганович, Менжинский, Ягода, Акулов и комиссия ЦК во главе со Шкирятовым.

Пользуясь покровительством Чернышева (заместитель наркома внутренних дел СССР) и Реденса (свояка Сталина, полпреда ОГПУ по Московской области, затем наркома внутренних дел Казахстана) Шрейдер после ссор с руководством самовольно покидал место работы и приходил к покровителям за новым назначением. Так было в 1929 году в Ленинграде, так было в 1938 году в Новосибирске.

В том же 1933 году, в служебном кабинете своего непосредственного начальника в присутствии коллеги поссорившись с начальником, выстрелил в него, но промахнулся. Несмотря на явный уголовный характер проступка, благодаря покровителям, Шрейдер отправлен в санаторий, а затем на должность помощника начальника МУРа. А уже в 1934 году Шрейдер командует милицией в Ивановской области, хотя за покушение на убийство должен был трудиться на лесоповале лет 8-10.

Теперь сопоставим факты и даты описанные Шрейдером. Он утверждает, что в 1933 году ему рекомендовали Абакумова и после двух месяцев работы по рапорту Шрейдера его уволили с ЭКУ. Но как мы видим, на протяжении 1933 года никто и никуда Абакумова не увольнял. Может, Шрейдер годы перепутал? А речь идет не о 33-м, а 34-м, когда Абакумова действительно перевели в систему ГУЛАГ. Однако в 1934 году Шрейдера уже не было не только в ЭКО, но и в Москве. Вывод? Врет!

Малоубедительным представляется и утверждение Шрейдера о том, что Островский называл Абакумова «фокстротчиком», а тот от него бегал. Островский Иосиф Маркович, майор госбезопасности, службу в Экономическом управлении закончил еще в 1925 году. С 1930 года по 1936 год, практически до расстрела, работал начальником хозяйственных служб. Как он мог «пересекаться» с еще никому не известным Абакумовым? Единственной объяснимой причиной, по которой Шрейдер ссылается на Островского — он его приятель, он еврей. Он не подтвердит – расстрелян в 37-м году.

Небезынтересно и то, что мемуары изданы в 1995 году, тогда, как их автор умер в 1978 году. Кому-то надо было.

Исходя с изложенного, напрашивается вывод, что цена разоблачительным фактам Шрейдера, не больше цены «творений» Шаламова, Солженицына и прочих преследуемых законом, пытающихся обелить себя политической подоплекой, учиненные уголовные действия.

Возвращаясь к Абакумову, отметим, что явно не рапорт Шрейдера ему навредил по службе. Однако было что-то нелицеприятное, на основе чего 1 августа 1934 года он был переведен уполномоченным 3-го отделения ГУЛАГ НКВД СССР.

На то время 3-е отделение было одним из крупных в управлении и занималось охраной включая оперативную и режимную работу. По данным В. Степакова Абакумова вскоре отправили в служебную командировку в Ухто-Печорский исправительно-трудовой лагерь (УХТОПЕЧЛАГ). Этот лагерь был создан в 1931 году. Управление лагеря находилось в пос. Чибью (ныне г. Ухта) Коми АССР. Имеются данные, что в обязанности Абакумова входило общее ознакомление с лагерной обстановкой и работой, проводимой в самом лагере. Эти данные совпадают с применявшейся на то время практикой руководства ГУЛАГа направлять в лагеря своих представителей, как для оказания помощи, так и контроля. Тем более, что Ухтопечлаг считался перспективным в части добычи нефти, угля, использования радиоактивных вод. Подробных сведений о его деятельности в лагере обнаружить не удалось, однако данная командировка длилась не долго.

Скорее всего, в связи с очередным изменением структуры ГУЛАГа НКВД (приказ НКВД № 576, август 1935 г.) 16 августа 1935 года Абакумова В.С. назначают уполномоченным 3-го отделения отдела охраны главка. По одним источникам это отделение занималось секретно-оперативной работой, по другим – режимной. Во всяком случае, Абакумов проявил себя на этой работе, и 20 декабря 1936 года ему было присвоено специальное звание младшего лейтенанта Государственной безопасности.

15 апреля 1937 года Абакумов возвращается в Главное управление государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР на должность уполномоченного 4-го Секретно-политического отдела (СПО). По утверждению В. Степакова, в переводе на новое место службы Абакумову способствовал Дейч Я. А., ставший к этому времени руководителем Секретариата НКВД. Уже 05.11.37 г. Виктор Семенович получает очередное звание – лейтенанта ГБ.

По времени это назначение совпало с проведением массовых репрессий в стране. Отсюда многие исследователи видят причину дальнейшего карьерного роста Абакумова. По версии общества «Мемориал» Виктор Семенович «крушил на допросах скулы и ребра «врагам» народа». По воспоминаниям ветеранов-чекистов – «не было более ревностного поборника соблюдения соцзаконности, нежели он».

В марте 1938 года Абакумов уже помощник начальника отделения 4-го отдела 1-го управления НКВД, а с 29 сентября этого же года – помощник начальника отделения 2 отдела. С 1 ноября – начальник 2-го отделения 2-го отдела ГУГБ НКВД. Отдел назывался оперативным, а его сотрудники занимались обысками, арестами, наружным наблюдением и установкой подслушивающих устройств. Этой должностью Абакумов обязан Кобулову Б.З. – начальнику 2-го отдела.

Следует отметить, что в этом же году (09.05.38) Абакумов В.С. получает первую награду – юбилейный знак «Почетный работник ВЧК-ГПУ (XV)». Этот знак был учрежден приказом ОГПУ № 1087 от 23.11.32 г. и присваивался за «выдающиеся заслуги», но при этом стаж службы претендента в органах или в войсках ОГПУ должен был быть не меньше десяти лет. Однако, как показывает практика, этот критерий, достаточно часто нарушался, впрочем, как произошло и с Абакумовым. Знак наделял обладателя значительным перечнем льгот и привилегий, но раздача награды всем подряд, девальвировала его значение, как награды. Уже до 1940 г. было награждено свыше 3 тыс. чел. В итоге из всех привилегий остались только право на хранение и ношение оружия и право на жилую площадь в ведомственных домах после увольнения из НКВД.

Приход Л. Берия к руководству НКВД изменил судьбу многих сотрудников. Под видом смягчения режима репрессий, Берия занялся чисткой зарвавшихся «ежовских» кадров. С приходом Берия было уволено более 7 тысяч «запятнавших честь чекиста», а вместе с ними большинство поляков, немцев, латышей и евреев. На место уволенных было принято свыше 14 тысяч партийных и комсомольских работников.

Исходя из того, что Абакумов избежал чистки, можно с большой вероятностью допустить, что рассказы о его рукоприкладстве скорее вымышленные. Также к выдумке можно отнести и широко цитируемый случай о первом знакомстве Абакумова с Берия.

«Осенью 1938 года произошло знакомство наркома НКВД с начальником отделения 2-го отдела Виктором Абакумовым. По одной из версий, случилось это в клубе работников госбезопасности на торжественном заседании, посвященном очередной годовщине Октябрьской революции. Абакумов, дождавшись момента, когда в зал входил Лаврентий Берия, вдруг вскочил с места с яростным криком:

— Безобразие! Вопиющие разгильдяйство!

Выяснилось, что гнев Виктора Семеновича вызвал портрет наркома НКВД, висящий, по его мнению, слишком далеко от центра сцены.

— Я тебя научу, черта гунявого, как нужно портреты вешать! – бушевал лейтенант Абакумов, накинувшись на сержанта госбезопасности, ответственного за украшение зала. – Совсем жопорукими стали, портрет, как следует повесить не можете!

— Э, что там за гвалт? – удивился Лаврентий Павлович, наблюдая за поднявшимся переполохом.

Один из заместителей наркома выяснил причину криков. Берия заинтересовался виновником шума.

— Вах, какой горячий молодой человек, прямо джигит, да, — сказал Лаврентий Павлович, рассматривая смущенного Виктора Семеновича. — Кто такой?

Абакумов представился.

— Хорошо, — кивнул Берия, падкий, как и всякий южный человек, на бурное проявление чинопочитания. – А портрет оставим там, где висит. Надеюсь, что зоркий глаз чекистов сумеет рассмотреть своего руководителя и на таком расстоянии.

С этого происшествия началось стремительное восхождение Виктора Семеновича по служебной лестнице».

Давайте немного подумаем сами.

Во-первых. В традициях Советской власти, празднование могло проводиться либо 7 ноября, либо накануне. Следовательно, Берия в этот период еще не был наркомом. Снятие Ежова и назначение Берия произошло в один день – 25.11.38 г. А уж портрета Берия, тем более не могло быть при живом то Ежове.

Во-вторых. Представьте себе эту ситуацию. 1938 год, атмосфера страха, неизвестности, неопределенности. Сотни твоих коллег уже сидят по лагерям ни за что, иные расстреляны. Полный зал не только коллег-оперативников, но и начальников, и больших. Чинно сидят, ждут руководство. И вдруг какой-то лейтенант, в присутствии комиссаров ГБ начинает истерику на пустом месте. И где бы он был после этого? Да такую «демократию» и в пионерском лагере в «брежневские» времена представить невозможно.

В-третьих. Данный факт якобы взят из протоколов допроса Кобулова в 1953 году. Вполне возможно, что к этому времени Кобулов был обижен на Абакумова, за то, что, будучи министром МГБ отплатил неблагодарностью за добро — уволил с должности заместителя министра МГБ.

Да и, в конце концов. Какая-то уж грубая, прямолинейная лесть в отношении далеко неглупого Лаврентия Берия. К тому же, Абакумов выставляется полным идиотом. А он уж точно таким не был.

5 декабря 1938 года Абакумова назначают исполняющим обязанности начальника УНКВД Ростовской области, а с 27 апреля 1939 года – начальником. Естественно, что это назначение не обошлось без рекомендации Кобулова Богдана Захаровича, одного из наиболее близких, доверенных лиц Лаврентия Берия. Тот же Кобулов 15.12.38 г. становится заместителем начальника ГУГБ, а с 22 декабря – начальником следственной части НКВД.

28 декабря 1938 года Абакумову В.С. минуя звание старшего лейтенанта, присваивают звание капитан ГБ.

На новой должности Абакумов действует в свете требований «любимого наркома», как он выразился в своей «иннаугурационной» речи. В период советско-финской войны 1939-1940 годов ростовские чекисты проявили «сверхбдительность» и ликвидировали на территории области «финскую шпионскую организацию», арестовав 16 человек финской или карельской национальности. Однако у начальника УНКВД успех подчиненных вызвал явное недоверие. Под его личным контролем начался пересмотр дел, в результате которого было выявлено нарушение соцзаконности – фальсификация дел. В итоге арестованных освободили, виновных чекистов наказали.

В Москве вовремя заметили старания молодого начальника. На очередном совещании нарком поставил Абакумова в пример другим. А весной (14.03.40) минуя звание майора, присвоили специальное звание старшего майора ГБ. А почти через месяц (26.04.40) — наградили орденом Красного Знамени.

Других данных о работе Абакумова в Ростовской области не найдено, за исключением записи Виктора Семеновича в автобиографии: «… был избран делегатом на ХVІІІ съезд ВКП(б). Являюсь членом бюро и пленума Ростовського обкома ВКП(б) и членом горкома ВКП(б)».

25 февраля 1941 года Абакумов назначен заместителем наркома внутренних дел СССР. В сферу непосредственного его руководства входили: Главное управление милиции, Главное управление пожарной охраны и Особые отделы в армии, на флоте, а также в пограничных и внутренних войсках. На основании постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР, принятого в мае 1941 года «О мероприятиях по очистке Литовской, Латвийской и Эстонской ССР от антисоветского, уголовного и социально опасного элемента» Абакумов занимался организацией депортации в Эстонии. Согласно докладной записки НКГБ СССР от 17.06.41 № 2288/м по Эстонии было арестовано 3 178 человек, выселено 5 978 человек, а всего репрессировано – 9 156 человек.

Через 3 часа после начала войны Абакумов В.С. принимал участие в разработке Плана агентурно-оперативных мероприятий по обеспечению государственной безопасности г. Москвы и Московской области. А с 27.06.41 г. Абакумов занимается организацией подконтрольных ему управлений на выполнение следующих задач: проведение агентурно-оперативной работы в частях Красной Армии, в тылах, среди гражданского населения; борьбой с дезертирством; работой на территории противника. Видимо за успехи в проведении этой работы, 9 июля Абакумову присваивают очередное специальное звание – комиссара ГБ 3-го ранга.

17.07.41 г. органы 3-го управления НКО СССР были преобразованы в Особые отделы НКВД СССР. А с 19.07.41 г. Абакумов, как заместитель наркома, одновременно назначается начальником вновь созданного Управления особых отделов (УОО). Деятельность УОО, под руководством Абакумова в период 1941-1942 годов была обусловлена трагическим периодом войны. Особые отделы, выполняя приказ Ставки №270, организовывали систему заградительной службы, применяя внесудебный расстрел. Пресекали проявления «незаконных репрессий, рукоприкладства и самосудов», согласно положениям приказа НКО № 0391 от 04.10.41 г. Выполняли приказ Наркома обороны №227. Помимо этого, особые отделы занимались и выполнением непосредственных обязанностей – контрразведывательной работой. Справедливости ради, следует отметить, что уже к средине 1942 года, работа особых отделов начала принимать системный характер, разворачивалась контрразведывательная деятельность, хотя и носила специфические черты жестокости.

Очевидно, позитивно оценивая деятельность Абакумова на данном поприще – 04.02.43 г. ему присваивают очередное звание — комиссар ГБ 2-го ранга. Вместе с тем, по целому ряду причин, Сталин принял решение о создании специального органа военной контрразведки – ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР.

19 апреля 1943 года постановлением Совета народных Комисаров СССР № 415-138 Управление особых отделов НКВД преобразовано в «СМЕРШ». Начальником главка назначается комиссар ГБ 2-го ранга Абакумов В.С. Следует отметить, что фактически решение о создании «СМЕРШ» и назначении его руководителем Абакумова было принято Сталиным 14 апреля, когда Абакумов вместе с Меркуловым докладывал проект постановления. Это подтверждает и приказ по НКВД об освобождении его с должности начальника УОО именно 14 апреля. С 19.04.43 г. Абакумов приказом НКВД освобождается и от должности заместителя наркома НКВД.

Определение кандидатуры Абакумова на эту должность объясняется достаточно просто. Сталин уже знал Абакумова лично, компрометирующих материалов не было. Берия, считая Виктора Семеновича преданным своим сотрудником, не возражал. К тому же, особого выбора и не было.

Постановлением ГКО 21 апреля 1943 года было утверждено Положение о ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР, согласно которому начальник ГУКР становился по должности заместителем наркома обороны, т.е. Сталина. В.С. Абакумов был освобожден с этой должности 20 мая 1943 года, но оставаясь начальником ГУКР «СМЕРШ», подчинялся непосредственно Сталину. Такое непродолжительное время пребывания Абакумова в должности заместителя наркома, объясняется реформированием в наркомате, выразившемся в сокращении числа заместителей. В это же время (20.05.43) с должностей заместителя наркома были освобождены: Аборенков В.В. (начальник Главного военно-химического управления РККА), Воробьев М.П (начальник инженерных войск РККА), Воронов Н.Н. (командующий артиллерией и войсками ПВО РККА), Федоренко Я.Н (командующий бронетанковыми и механизированными войсками), Хрулев А.В. (начальник тыла РККА), Шапошников Б.М. (начальник высшей военной академии), Щаденко Е.А. (начальник Главупраформа), Щербаков А.С. (начальник ГлавПУ РККА).

26.05.43 г. Постановлением СНК СССР №592 руководящим работникам «СМЕРШ» были присвоены генеральские звания. Абакумов, единственный армейский «смершевец», сохранял за собой вплоть до конца войны спецзвание госбезопасности.

Известно, что в период войны Абакумов часто выезжал на фронты, инспектировал свои подразделения. Важные операции, особенно радиоигры в обязательном порядке согласовывались с ним. А стратегические разработки – санкционировались Сталиным. По воспоминаниям современников Абакумова, он отличался довольно жесткой хваткой в работе, не упускал возможности выгодно доложить о проведенной работе, а иногда и «присвоить» чужие результаты. Остались положительные отзывы генерала Ивашутина, полковников Чернова и Тарасова, ряда фронтовых офицеров «СМЕРШ». Необходимо отметить, что сотрудников «СМЕРШ» наказывал и миловал только Абакумов, либо это происходило с его ведома. Случаев вмешательства в деятельность «СМЕРШ», в кадровую политику не известно.

По завершению войны, с 06.09.45 г. Абакумова включили в состав Комиссии по руководству подготовкой обвинительных материалов и работой советских представителей в Международном военном трибунале по делу главных немецких военных преступников.

Созданная к концу войны система военной контрразведки успешно конкурировала с органами НКВД и НКГБ. Абакумов был вхож к Сталину наряду с Берия и Меркуловым. Отличался исполнительностью и служебным рвением. Исповедовал принцип – лучше перестараться, чем недоработать. В результате, недостаточная компетентность и квалификация сотрудников в низовых звеньях, подменялась массовостью организованных мероприятий, излишней подозрительностью, игнорированием невиновности. Широкая сеть осведомительского аппарата позволяла вылавливать вражеских агентов, диверсантов, шпионов и террористов, пособников гитлеровцев, особо не заботясь судьбой непричастных лиц.

В данном случае деятельность Абакумова совпадала с доктриной Сталина о ничтожности человеческой жизни.

Естественно, что работа главы «СМЕРШ» была оценена по-достоинству: в 1944 году он был награжден орденами Суворова 1-й и 2-й степеней, в 1945 году – орденами Красного Знамени и Красной Звезды, орденом Кутузова 1-й степени. 9 июля 1945 года Абакумову присвоено звание генерал-полковник.

Весной 1946 года Сталин проводил реформу органов управления, упразднялись наркоматы, создавались министерства. Учитывая, что «СМЕРШ» создавался для военного времени, и, по сути, исчерпал свое назначение, военная контрразведка передавалась в состав вновь организованного Министерства государственной безопасности СССР, которое по наследству от наркомата возглавлял Меркулов В.Н.

Осуществляя реформу, Сталин в основном менял и руководящие кадры. Под ротацию попал и Меркулов, который, по мнению Сталина, был «слишком робок и нерешителен». По некоторым источникам, Берия предлагал Сталину свою кандидатуру на пост главы МГБ — бывшего наркома внутренних дел Украины Василия Рясного. Однако Сталин предпочел Виктора Абакумова. Существует версия, что он выдвинул Абакумова потому, как был обеспокоен ростом авторитета военных, вернувшихся с войны героями. А кто лучше военной контрразведки сумеет с ними разобраться?

Понимал ли Абакумов, что с назначением на эту должность он обречен? Очевидно да. Была ли возможность отказаться? Категорически – нет! Ведь уже в это время была известна крылатая фраза Сталина: «У чекиста есть только два пути – на выдвижение или в тюрьму».

4 мая 1946 года Виктор Семенович был назначен министром Госбезопасности. С 18 мая 1946 г. — член Комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) по судебным делам, с 31 декабря 1950 г. — председатель Коллегии МГБ.

За период руководства «СМЕРШ» Абакумов успел поднакопить и «грехов», которые, скорее всего, были известны Сталину, но не имели решающего значения. Так в период мародёрства армии и спецслужб на оккупированных территориях Европы и Маньчжурии многие подчиненные Абакумова дарили ему дорогие подарки. Известны факты подношения подарков Белкиным М.И., Брезгиным А.И., Вадисом А.А., Зелениным П.В., Карпенко Н.М., Ковальчуком Н.К. и другими. Бытовое обеспечение, приобретение одежды, продуктов питания за государственный счет, использование денежных средств, выделяемых на оперативные нужды — считалось обыденным явлением. Все эти факты были вскрыты уже после ареста Абакумова, подкреплены свидетельскими показаниями.

Выяснилось также, что при эвакуации Смоленска забыли партийный архив, который в целости и сохранности достался немцам. Самое неприятное было в том, что Абакумов, руководивший эвакуацией, к тому времени уже доложил об успешном выполнении задания. Сталин задал ему только один вопрос: «Что вы чувствуете, когда ваши подчиненные вам врут?» Похоже ответ на этот вопрос мучил Абакумова до последних дней.

После назначения Абакумова министром, началось перетекание функций МВД в ведение МГБ. В 1947-1951 годах из МВД в МГБ переданы внутренние войска, милиция, пограничные войска, правительственная связь, охрана правительственных объектов и другие подразделения. На транспорте создавались специальные подразделения МГБ. При министерстве образовалось свое ведомственное особое совещание. В Украине, Белоруссии и Прибалтийских республиках из МВД были изъяты подразделения по борьбе с бандитизмом. В 1950 году на базе службы «ДР» (диверсии и террор) создается два бюро, подчиненных непосредственно министру. Бюро №1 занималось организацией специальной агентурно-разведывательной работой за рубежом и внутри страны против врагов советского государства. Бюро №2 – выполняло специальные мероприятия внутри страны, наблюдение и «подвод агентуры к отдельным лицам, ведущим вражескую работу, пресечение которой в нужных случаях может производиться особыми способами». По сути дела, Абакумов воссоздавал структуру ОГПУ 30-х годов, создавал предпосылки для силового удержания власти, посредством МГБ.

Абакумов за короткое время назначил на руководящие должности бывших «смершовцев» (Селивановский Н.Н., Чернов И.А., Королев Н.А., Утехин Г.В., Рогов В.П.), при этом убирал с ключевых постов приверженцев Берия (Кобулов Б.З., Мильштейн С.Р., Влодзимирский Л.Е.).

К положительным результатам работы МГБ этого времени следует отнести организацию ликвидации националистических банд в Белоруссии, в Украине и в Прибалтийских республиках. Хотя вопрос о законности, методах борьбы и бессмысленных жертвах мирного населения остается открытым.

Из специальных операций МГБ за период 1946-1947 годов назовем лишь четыре, которые провела служба «ДР»: на Западной Украине был убит Ромжа – глава украинской Греко-католической церкви; в Ульяновске – поляк Самет, работавший на оборонном заводе и собирающейся выехать из СССР; в Москве – американец Огнис; в Саратове – украинский националист – Шумский. Все убийства были совершены с помощью ядов, вырабатываемых в так называемой лаборатории Майрановского. Приказы на убийство отдавали первые лица страны, дублировал их Абакумов.

Массовые репрессии не прекратились в конце 30-х годов. Уже после окончания войны одно за другим фабрикуются дела на большие группы партийных, советских работников, представителей интеллигенции. Получая указания Сталина, органы МГБ, возглавляемые Абакумовым начинают новую волну репрессий против военных, партийных и хозяйственных руководителей, евреев и т.д. Вот основные из них.

Дело авиаторов

В 1946 в производстве некачественных самолетов и приемки их войсками был обвинен командный состав ВВС и авиапромышленности. К расстрелу был приговорен маршал авиации С.А. Худяков. Главный маршал авиации А.А. Новиков — к пяти годам тюремного заключения, нарком авиапромышленности А.И. Шахурин – к семи, член военного совета ВВС Н.С. Шиманов – к четырем, начальник главного управления заказов ВВС Н.П.Селезнев – к шести, начальники отделов управления кадров ЦК ВКП (б) А.В. Будников и Г.М. Григорьян — к двум годам тюремного заключения. Осужденные были лишены правительственных наград. В связи с «делом авиаторов» был освобожден от должности второго секретаря ЦК ВКП(б) Маленков, который курировал авиапромышленность и, оставаясь формально заместителем председателя Совета Министров СССР, направлен Сталиным в длительную командировку на периферию. Несмотря на то, что 1953 году их всех реабилитировали, факты производства некачественных самолетов, приведенные в материалах дела, до сих пор не опровергнуты. Другими словами – имели место быть.

Ленинградское дело

По нему в 1948-1951 годах было осуждено 214 человек, из них 69 человек основных обвиняемых и 145 человек из числа близких и дальних родственников. Кроме того, 2 человека умерли в тюрьме до суда. 23 человека осуждены военной коллегией к высшей мере наказания (расстрелу). Среди них: председателя Госплана СССР Вознесенский Н.А., секретарь ЦК Кузнецов А.А., председатель Совета министров РСФСР Родионов М.И., первый секретаря Ленинградского обкома Попков П.С.

Дело военных

В 1947 году в тюрьму заключили нескольких руководителей военно-морского флота, среди них адмиралов В.А. Алафузова, Г.А. Степанова и Л.М. Галлера (последний умер в заключении). Начался сбор компромата против попавшего в опалу маршала Г.К. Жукова на которого дал показания маршал Новиков. На квартире Жукова в Москве был проведен негласный обыск. Его дачу охарактеризовали как антикварный магазин. На основе докладной Абакумова Жукова сняли с поста главнокомандующего Сухопутными войсками и отправили в Одессу командовать округом. За связь с Жуковым посадили больше семидесяти человек.

Дело Еврейского антифашистского комитета (ЕАК)

Созданный в 1942 году ЕАК собрал для Красной армии 16 млн. долларов в США, 15 млн. в Англии и Канаде, 1 млн. в Мексике, 750 тыс. в Палестине. За рубежом добывал оружие, одежду, медицинское оборудование. Деятельность ЕАК способствовала открытию Второго фронта. В конце войны ЕАК активно обсуждал вопрос создания Еврейской советской республики в Крыму. Выполняя волю Сталина, в январе 1948 Абакумов отдал приказ о проведении операции по физическому уничтожению председателя ЕАК, художественного руководителя Государственного еврейского театра С.М. Михоэлса. 29.11.48 г. ЕАК был распущен и закрыт, как «центр антисоветской пропаганды». В начале 1949 года было арестовано несколько десятков членов Еврейского антифашистского комитета. Они были обвинены в нелояльности, буржуазном национализме, космополитизме. 12.08.52 г. тринадцать подсудимых были казнены. А всего по делу ЕАК было репрессировано 110 чел.

Мингрельское дело

05.11.51 г. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ об образовании в составе Грузии, Тбилисской и Кутаисской областей. Осуществляя это, предполагали, что создание областей укрепит руководство хозяйственным и культурным строительством республики, сделает руководство конкретным и оперативным, приблизит его к местам, усилит связи центров с районами. Однако оказалось, что областные организации являлись излишним звеном. Было принято решение о ликвидации созданных областей. В ноябре 1951 года группе руководящих работников, выходцев из Мингрелии, было предъявлено тяжкое обвинение в местном (мингрельском) национализме. Министр Госбезопасности Грузинской ССР Рухадзе и его подчинённые арестовали несколько десятков ни в чем неповинных людей. Применив недозволенные методы следствия, вынудили некоторых из них «признаться» в том, что они якобы по заданию иностранных разведок вели подрывную работу, пытаясь захватить руководящие посты в республике, а затем отторгнуть Грузию от Советского Союза.

Дело врачей

Известный профессор-кардиолог Яков Этингер был арестован в ноябре 1950 года, а в марте следующего года умер в специальной камере-холодильнике. Этингер, «без какого-либо нажима» признал, что при лечении первого секретаря Московского горкома ВКП(б) А.С. Щербакова «имел террористические намерения». Абакумов не увидел перспектив дела, дальнейшую «раскрутку» не одобрил, следователя Рюмина сослал на периферию.

Кроме этих, общеизвестных дел, по инициативе Абакумова в 1948 году начались массовых операций в отношении так называемых «повторников». В соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 21.02.48 г. органам МГБ было предписано арестовать и направить в ссылку на поселение в отдаленные районы Сибири и Дальнего Востока бывших шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, «правых», меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов и участников других антисоветских организаций, освобожденных по отбытии наказания из лагерей и тюрем после окончания Великой Отечественной войны. 26.10.48 г. была издана совместная директива Прокуратуры СССР и МГБ СССР №241/66сс о порядке реализации указа органами госбезопасности.

Всего со времени окончания войны и до издания Указа от 21.02.48 г. согласно данным МВД СССР было освобождено из лагерей и тюрем 45048 человек заключенных данной категории. Весной 1949 года В.С.Абакумов доложил И.В.Сталину о первых результатах выполнения директивы №241/66сс. Согласно приводимым им данным по состоянию на 15.03.49 г. органами госбезопасности было арестовано, а также направлено в ссылку 12 081 человек.

Практически одновременно с началом работы по направлению в ссылку освобожденных ранее государственных преступников в соответствии с постановлениями Политбюро ЦК ВКП (б) и Совета Министров СССР в период 1948-1949 годов были проведены массовые выселения семей националистов и кулаков из прибалтийских республик, Западной Украины и Белоруссии. Инициатива о принятии данных решений исходила от партийного руководства соответствующих союзных республик, а также руководящих сотрудников МГБ СССР.

В том же 1949 году Политбюро ЦК ВКП (б) принимает в целях «очистки» Грузии, Армении, Азербайджана и всего Черноморского побережья СССР от нежелательных элементов, решение о выселении на вечное поселение в отдаленных районах страны, под надзор органов МВД бывших членов партии дашнаков, граждан турецкой и греческой национальности вместе с членами их семей. Аналогичное решение выносится в отношении проживавших на территории Молдавии кулаков, бывших помещиков, крупных торговцев, лиц, сотрудничавших с немецкими и румынскими властями, а также участников профашистских партий и организаций, нелегальных религиозных сект, бывших белогвардейцев.

Занимая пост министра МГБ, пользуясь близостью и благосклонностью вождя, Абакумов, по одной из версий, резко изменил свое отношение к другим руководителям страны. Очевидно, его прямолинейность исповедовалась в формуле: служить одному, с остальными не считаться. Однако враги появились скоро и могущественные.

Первым из них стал Маленков, высланный по «делу авиаторов» в Узбекистан. Вернувшись в 1948 году и вновь заняв пост секретаря ЦК, принялся осторожно настраивать против Абакумова партийно-государственных деятелей. В этом Маленкова поддержал член Политбюро Хрущев, который имел свой «скелет» в шкафу.

Вторым врагом стал бывший покровитель Лаврентий Берия, державший обиду за увольнение своих ставленников из МГБ, и боявшийся продолжения «менгрельского дела». Кроме того, начальник охраны Берия – полковник Саркисов, был завербован МГБ и аккуратно «стучал» на шефа.

Третьим был Молотов. Супруга Молотова — Жемчужина Полина Семеновна (настоящие имя и фамилия — Пери Карповская) по материалам МГБ 29.01.49 г. арестована и обвинена в том, что «на протяжении ряда лет находилась в преступной связи с еврейскими националистами». По некоторым источникам, Жемчужину также обвиняли в личной нескромности (молочные ванны и т.п.) и половой распущенности. 29.12.49 г. Особым совещанием при МГБ СССР приговорена к 5 годам ссылки в Кустанайскую область. А через два месяца ее муж был освобожден от должности министра иностранных дел и потерял большую часть своего влияния.

Следующими «доброжелателями» Абакумова были Круглов – министр МВД и Серов – его заместитель. Основным поводом их недовольства было постепенное перетекание министерства в подчинение Абакумову. Жалобы, которыми они забрасывали «инстанции» исчислялись десятками. Существуют версии, что их Сталин даже показывал Абакумову.

После сентября 1947 года повседневное руководство работой МГБ а также выдвижение и распределение кадров этой карательной структуры Сталин передоверил Секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецову. При этом решение важнейших вопросов, таких как выработка репрессивной линии, реорганизация структуры МГБ, согласование важнейших арестов, оставалось по-прежнему за Сталиным. После возникновения «Ленинградского дела» и ареста в 1949 г. бывшего Секретаря ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецова тень сталинского недоверия легла и на Абакумова. И это неслучайно, ведь Абакумов имел довольно тесные отношения со своим бывшим куратором. Причем настолько, что ряд текущих вопросов предпочитал решать на уровне Кузнецова, не доводя их до Сталина. Трудно сказать, тогда ли у Сталина возникла мысль избавиться от министра ГБ, но, по крайней мере, иезуитский расчет вождя состоял в том, что именно Абакумов должен обеспечить проведение «ленинградского дела», по которому в числе прочих проходил Кузнецов. А уж потом, когда нужда в Абакумове отпадет – избавиться от него.

Есть явные признаки, свидетельствующие о потери Абакумовым доверия Сталина. Так, в феврале 1950 г. он поручил Г.М. Маленкову организовать «особую тюрьму» для «самых важных политических обвиняемых», которая находилась бы в подчинении Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б). При этом, не следователи МГБ, а сотрудники партийного аппарата сами вели следствие по делам этих арестованных. Другой демарш Сталина против Абакумова и его всевластия в аппарате МГБ лежал в организационной плоскости. В январе 1950 г. Сталин решил создать в МГБ Коллегию и дал соответствующее указание Абакумову. По замыслу Сталина этот коллегиальный орган управления министерством усилил бы контроль за деятельностью Абакумова и помог бы растворить его амбиции.

Немногим раньше, секретная служба вождя, доложила о злоупотреблениях в Спецторге. Директором центрального склада Спецторга оказался человек, в прошлом привлекавшийся к уголовной ответственности за спекуляцию и снятый с должности начальника казанского Спецторга за мошенничество. Руководство же московского областного Спецторга расхитило продуктов и промышленных товаров на сумму свыше 2 миллионов рублей, за что начальник Мособлспецторга был осужден на 25 лет. Абакумов, в подчинении которого, наряду с номинальным подчинением Министерству торговли СССР, находился Спецторг, получил от Сталина первый строгий выговор с предупреждением.

Джуга (руководитель секретной службы Сталина), в ходе изучения служебной деятельности Абакумова, сумел обнаружить крупные провалы в работе одного из управлений МГБ СССР, которое возглавлял генерал-лейтенант Шевелев. Эти провалы Абакумов скрывал от Сталина и ЦК ВКП(б). Более того, один из главных критиков недостатков в работе этого управления, неоднократно выступавший с критикой на партийных собраниях, начальник отделения, майор Евгений Щукин был отправлен Абакумовым в командировку в Северную Корею, где и погиб при загадочных обстоятельствах. По указанию Сталина управление, возглавляемое генералом Шевелевым, было выведено из состава МГБ СССР и стало одним из специальных подразделений ЦК ВКП(б). Абакумов же получил второй строгий выговор с предупреждением. Но и на этом злоключения могущественного министра не кончились.

Враги и конкуренты Абакумова систематически доносили на него Сталину. Кроме того, вождь уже задумал и руками МГБ начал осуществлять очередную чистку. Находясь в отпуске на юге страны, не раз высказывался о необходимости реформирования и самой службы государственной безопасности.

Вернувшись из очередного длительного осеннего отпуска (с 11 августа по 21 декабря 1950 г.) Сталин резко сократил контакты с Абакумовым, пригласив его в свой кремлевский кабинет только один раз – 6 апреля 1951 г. Трудно сказать, понял ли Абакумов, сколь серьезен этот знак и что против него что-то затевается. После этого в журнале посетителей кремлевского кабинета Сталина фамилия Абакумова встретится только 5 июля 1951 г., когда уже было принято решение снять его с должности министра.

Таким образом, письмо «обиженного» Абакумовым следователя Рюмина легло в хорошо удобренную почву и являлось формальным поводом начала кампании кадровой чистки системы МГБ, сопровождавшейся арестами высокопоставленных сотрудников. Что же писал этот следователь? В письме Рюмина, датированном 02.07.51 г., содержался ряд обвинений против Абакумова. Во-первых, он «погасил», очень перспективное, с точки зрения автора письма, дело арестованного МГБ врача Я.Г. Этингера, который мог дать важные показания о «врачах-вредителях». Во-вторых, Абакумов скрыл от ЦК важную информацию о недостатках в контрразведывательной работе в Германии на предприятиях «Висмута», где добывалась урановая руда. И, наконец, в-третьих, грубо нарушал установленные решениями партии и правительства правила ведения следствия. В письме Рюмин назвал Абакумова «опасным человеком» на важном государственном посту.

По заявлению Рюмина уже 05.07.51 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение: «поручить комиссии в составе т.т. Маленкова (председатель), Берия, Шкирятова и Игнатьева проверить факты изложенные в заявлении Рюмина, и доложить о результатах Политбюро ЦК ВКП(б). Срок работы комиссии 3–4 дня».

Абакумов еще не был арестован, но уже 08.07.51 г. побывал на допросе у исполняющего обязанности Генерального прокурора К.А. Мокичева. Накануне, 7 июля Абакумов написал объяснительную записку по выдвинутым против него обвинениям. Все обвинения Рюмина в связи с делом Этингера Абакумов отметал, заверяя в этой объяснительной записке Сталина в своей личной преданности.

11 июля Политбюро ЦК ВКП(б) принимает специальное решение (П82/437) «О неблагополучном положении в МГБ». В нем в частности говорится:

«2 июля 1951 года ЦК ВКП(б) получил заявление старшего следователя следственной части по особо важным делам МГБ СССР т. Рюмина, в котором он сигнализирует о неблагополучном положении в МГБ со следствием по ряду весьма важных дел крупных государственных преступников и обвиняет в этом министра государственной безопасности т. Абакумова…

Получив заявление т. Рюмина, ЦК ВКП(б) создал комиссию Политбюро в составе тт. Маленкова, Берия, Шкирятова, Игнатьева и поручил ей проверить факты, сообщенные т. Рюминым. В процессе проверки комиссия допросила начальника следственной части по особо важным делам МГБ т. Леонова, его заместителей тт. Лихачева и Комарова, начальника 2-го Главного управления МГБ т. Шубнякова, заместителя начальника отдела 2-го Главного управления т. Тангиева, помощника начальника следственной части т. Путинцева, заместителей министра государственной безопасности тт. Огольцова и Питовранова, а также заслушала объяснения т. Абакумова.

Ввиду того что в ходе проверки подтвердились факты, изложенные в заявлении т. Рюмина, ЦК ВКП(б) решил немедля отстранить т. Абакумова от обязанностей министра госбезопасности и поручил первому заместителю министра т. Огольцову исполнять временно обязанности министра госбезопасности. Это было 4 июля с.г. На основании результатов проверки комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) установила следующие неоспоримые факты.

В ноябре 1950 года был арестован еврейский националист, проявляющий резко враждебное отношение к советской власти, – врач Этингер. При допросе старшим следователем МГБ т. Рюминым арестованный Этингер, без какого-либо нажима, признал, что при лечении т. Щербакова А.С. имел террористические намерения в отношении его и практически принял все меры к тому, чтобы сократить ему жизнь.

ЦК ВКП(б) считает это показание Этингера заслуживающим серьезного внимания. Среди врачей, несомненно, существует законспирированная группа лиц, стремящихся при лечении сократить жизнь руководителей партии и правительства. Нельзя забывать преступления таких известных врачей, совершенные в недавнем прошлом, как преступления врача Плетнева и врача Левина, которые по заданию иностранной разведки отравили В.В. Куйбышева и Максима Горького. Эти злодеи признались в своих преступлениях на открытом судебном процессе, и Левин был расстрелян, а Плетнев осужден к 25 годам тюремного заключения.

Однако министр госбезопасности т. Абакумов, получив показания Этингера о его террористической деятельности, в присутствии следователя Рюмина, зам. начальника следственной части Лихачева, а также в присутствии преступника Этингера признал показания Этингера надуманными, заявил, что это дело не заслуживает внимания, заведет МГБ в дебри, и прекратил дальнейшее следствие по этому делу. При этом т. Абакумов, пренебрегая предостережением врачей МГБ, поместил серьезно больного арестованного Этингера в заведомо опасные для его здоровья условия (в сырую и холодную камеру), вследствие чего 2 марта 1951 года Этингер умер в тюрьме.

Таким образом, погасив дело Этингера, т. Абакумов помешал ЦК выявить, безусловно существующую законспирированную группу врачей, выполняющих задание иностранных агентов по террористической деятельности против руководителей партии и правительства. При этом следует отметить, что т. Абакумов не счел нужным сообщить ЦК ВКП(б) о признаниях Этингера и таким образом скрывал это важное дело от партии и правительства. … На основании вышеизложенного ЦК ВКП(б) постановляет:

1. Снять т. Абакумова с работы министра государственной безопасности СССР как человека, совершившего преступления против партии и Советского государства, исключить из рядов ВКП(б) и передать его дело в суд.
2. Снять с занимаемых постов начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР т. Леонова и заместителя начальника следственной части т. Лихачева как способствовавших Абакумову обманывать партию и исключить их из партии.
3. Объявить выговор первому заместителю министра т. Огольцову и заместителю министра т. Питовранову за то, что они не проявили необходимой партийности и не сигнализировали ЦК ВКП(б) о неблагополучии в работе МГБ.
4. Обязать МГБ возобновить следствие по делу о террористической деятельности Этингера..».

12 июля 1951 года Абакумов В.С. был арестован. Согласно постановлению следователя Прокуратуры СССР мерой пресечения избрано содержание под стражей в Сокольнической тюрьме МВД. Однако Абакумова доставили в «Матросскую тишину» (в ту самую секретную тюрьму ЦК) и поместили в одиночку. В целях конспирации только начальника тюрьмы поставили в известность, кем был его новый узник, тогда как для всех остальных он отныне обозначался как «заключенный № 15».

Следом за Абакумовым 13 июля были арестованы начальник следственной части МГБ А.Г.Леонов и его заместители М.Т.Лихачев и Л.Л.Шварцман. Чуть позже, 25.07.51 г. был арестован управляющий делами МГБ М.К. Кочегаров, а 26.07.51 г. арестовали еще одного заместителя начальника следственной части МГБ В.И. Комарова. После этого аресты руководящих работников МГБ приобрели более или менее регулярный характер.

Пребывание Абакумова под следствием описано в литературе многократно. Абакумова били, сажали в камеру-холодильник, но он так, ни в чем и не признался. За считанные месяцы он превратился в полного инвалида. Предъявляемые ему обвинения менялись вместе с политической ситуацией в стране: его обвиняли то в фальсификации дела врачей, то в чрезмерной жестокости при его расследовании, то в организации еврейского заговора в МГБ. Обвинения разваливались, менялись следователи, а Абакумов продолжал сидеть и после смерти Сталина, и после ареста Берии. В тюрьме даже во вред себе он продолжал вести себя по-прежнему — грубо и прямолинейно.

На допросе 10 августа 1951 г. он сообщил: «В ЦК ВКП(б) меня и моего заместителя Огольцова неоднократно предупреждали о том, чтобы наш чекистский аппарат не боялся применять меры физического воздействия к арестованным — шпионам и другим преступникам».

Сохранилось письмо следующего содержания:

«Товарищам Берия и Маленкову от арестованного Абакумова В.С.

Дорогие Л.П. и Г.М.

Два месяца находясь в Лефортовской тюрьме, я все время настоятельно просил следователей и нач. тюрьмы дать мне бумагу написать письма Вам и тов. Игнатьеву.

Со мной проделали что-то невероятное. Первые восемь дней держали в почти темной, холодной камере. Далее в течение месяца допросы организовывали таким образом, что я спал всего лишь час-полтора в сутки, и кормили отвратительно. На всех допросах стоит сплошной мат, издевательство, оскорбления, насмешки и прочие зверские выходки. Бросали меня со стула на пол… Ночью 16 марта меня схватили и привели в так называемый карцер, а на деле, как потом оказалось, это была холодильная камера с трубопроводной установкой, без окон, совершенно пустая, размером 2 метра. В этом страшилище, без воздуха, без питания (давали кусок хлеба и две кружки воды в день), провел восемь суток. Установка включилась, холод в это время усиливался. Я много раз… впадал в беспамятство. Такого зверства я никогда не видел и о наличии в Лефортово таких холодильников не знал — был обманут. Этот каменный мешок может дать смерть, увечье и страшный недуг, 23 марта это чуть не кончилось смертью — меня чудом отходили и положили в санчасть, вспрыснув сердечные препараты и положив под ноги резиновые пузыри с горячей водой. Я все время спрашивал, кто разрешил проделать со мной такую штуку. Ответили: «Руководство МГБ». Путем расспросов я узнал, что это Рюмин, который делает, что и как хочет…

Прошу Вас, Л. П. и Г. М.:

1) Закончить все и вернуть меня к работе… мне нужно лечение.

2) Если какое-то время будет продолжаться эта история, то заберите меня из Лефортово и избавьте от Рюмина и его друзей. Может быть, надо вернуть в Матросскую тюрьму и дать допрашивать прокурорам…

Может быть, можно вернуть жену и ребенка домой. Вам вечно буду за это благодарен. Она человек честный и хороший.

В процессе следствия вскрылись и некоторые подробности личной жизни Абакумова. Обедать демонстративно ходил в «Арагви», а если был загружен, охрана привозила ему оттуда шашлыки. Цеплял на улице симпатичных девиц и вел их в гостиницу «Москва», в койку. Главной страстью Абакумова был футбол. Ни один интересный матч он не пропускал. Команду «Динамо» считал своей собственностью. Все время подчеркивал: «Помогайте динамовцам, найдите на матч хорошего судью, чтобы судил честно. Сделайте им хорошую экипировку, и т.д.» Вторым его увлечением было кино. Часто он приглашал все руководство министерства в свой кинозал, и часов до 7 утра все смотрели трофейные и наши фильмы.

Абакумов имел две квартиры в Москве, в одной из которых — 120 метровой, украшенной дубовыми панелями, красным деревом, старинной мебелью, бесчисленными коврами жила его жена. (Из фрагментарных данных можно допустить, что первой женой Абакумова была Семенова Татьяна Андреевна, дочь сапожника, домохозяйка. Скорее всего, именно ей при разводе Абакумов оставил 5-тикомнатную квартиру в Телеграфном переулке Москвы). В другой — трехсотметровой, в Колпачном переулке — он жил сам. Для того, чтобы министру госбезопасности вселиться в эту квартиру, потребовалось в 1948 г. отселить 16 семей. На ремонт и оборудование этой квартиры незаконно из средств министерства затрачено более миллиона рублей. По указанию Абакумова для его личных нужд начальник секретариата министра полковник Чернов присвоил около 500 тысяч рублей из средств, предназначавшихся на оперативные нужды. Боясь ответственности за это преступление, Абакумов в марте 1950 года приказал уничтожить бухгалтерскую отчетность 1-го отделения Управления делами министерства, которое ведает хозяйственным обслуживанием руководящего состава.

Квартиры ломились от столовых и спальных гарнитуров, невиданных в тогдашней Москве заграничных холодильников, спальных и столовых гарнитуров. В квартире было 13 радиоприемников и радиол. 16 мужских и 7 женских наручных часов, 1260 метров различных тканей, много столового серебра, 100 пар обуви, чемодан подтяжек, 65 пар запонок. Если к тому же добавить ящик с тремястами корнями женьшеня и имевшемся по существу в его личном распоряжении гараже со многими десятками легковых автомобилей, то можно считать, что министр собирался долго жить.

Установилась даже традиция, по которой выезжавшие за границу офицеры МГБ выражали свое уважение министру госбезопасности В. С. Абакумову дорогими подарками.

В начале 1953 г. был подготовлен проект обвинительного заключения по делу Абакумова, и 17 февраля Игнатьев направил его Сталину и Маленкову. Сталин подверг проект серьезной правке. Общая направленность сталинской редактуры свелась к подчеркиванию персональной вины Абакумова, заключавшейся в том, что он и его сообщники «игнорировали указания ЦК о расследовании связей с иностранной разведкой врага народа Кузнецова». То есть погасили шпионскую составляющую «Ленинградского дела». Переработанный с учетом замечаний Сталина проект обвинительного заключения вновь был направлен 26 февраля 1953 г. Сталину и Маленкову. Сталин не успел рассмотреть этот проект.

После смерти Сталина, в условиях развернувшейся в ЦК борьбе за власть, Берия выступил инициатором пересмотра наиболее громких дел возникших в конце 40-х начале 50-х годов. Прекращая дела Берия убивал сразу нескольких зайцев. Во-первых, он оказывал вполне дружеские услуги своим соратникам: Маленкову (интересы которого были задеты делом 1946 г. о вредительстве в авиапромышленности), Молотову (чья жена была арестована Сталиным в связи с делом Еврейского антифашистского комитета), Кагановичу (чей брат Михаил был оклеветан и покончил с собой). Во-вторых, прекращая «мингрельское дело» Берия, по сути, устранял угрозу собственной персоне. В-третьих, освобождая из тюрьмы соратников-чекистов, получал в их лице надежных и преданных сотрудников. И, наконец, легко зарабатывал авторитет и политический капитал, выгодно, выставив себя поборником справедливости. Первым желанием Берии после смерти вождя было освобождение своих людей – чекистов. Уже 11 марта 1953 г. он направил на имя Маленкова и Хрущева письмо, в котором рисовал удручающую картину, сложившуюся в МГБ. Берия не медлил и начал освобождать своих соратников еще до формального разрешения вопроса на Президиуме ЦК КПСС. Разумеется, милость нового всесильного министра внутренних дел не распространялась на тех, кто участвовал в гонениях на близких Берии людей или кого он считал человеком абакумовского круга. Так, остались под арестом: В.С. Абакумов, Н.М. Рухадзе, Н.А. Королев, М.К. Кочегаров, А.Г. Леонов, М.Т. Лихачев, В.И. Комаров, И.А.Чернов, Я.М. Броверман, Л.Л. Шварцман.

Оставлять живым Абакумова правящей верхушке было невыгодным. Он знал слишком много. Суд над Абакумовым и его бывшими подчиненными открылся 14 декабря 1954 года в Доме офицеров в Ленинграде. Виновным он себя не признал, настаивая на том, что все решения принимались ЦК, он же был всего лишь исполнителем: — Сталин давал указания, я их исполнял.

19 декабря 1954 года выездная сессия Военной коллегии Верховного Суда СССР признала Абакумова В.С. виновным по статьям за стандартный набор антисоветских преступлений. Это статьи 58-I-б, 58-7, 58-8 и 58-11 Уголовного кодекса РСФСР — измена Родине, совершенная военнослужащим, вредительство, совершение терактов, участие в контрреволюционной организации. Огласили приговор – расстрел. Расстреляли его всего через 1 час 15 минут после вынесения приговора.

«Сообщаю, что Приговор Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР от 19 декабря 1954 года в отношении осужденных к высшей мере наказания — расстрелу: Абакумова Виктора Семеновича, 1908 года рождения (далее идет перечисление группы расстрелянных),… приведен в исполнение в Ленинграде 19 декабря 1954 года в 12 часов 15 минут.

При исполнении приговора присутствовал Генеральный прокурор Союза ССР действительный государственный советник юстиции т. Руденко Р. А.

Начальник Внутренней Тюрьмы КГБ При Совете Министров СССР — подполковник Таланов 22 декабря 1954 г. N 3763».

28 июля 1994 г. дело Абакумова было пересмотрено. Его действия были переклассифицированы на статью 193-17, п. «б» (злоупотребление властью), а в 1997 г. мера пресечения заменена на 25 лет заключения в ИТЛ без конфискации имущества.

Несколько слов о судьбе семьи. На следующий день, после заключения под стражу Абакумова, арестовали жену Абакумова (по всей видимости – гражданскую) — Антонину Николаевну Смирнову, тридцати одного года, иждивенку, ранее работавшую в центральном аппарате МГБ СССР, — и с двухмесячным сыном на руках заключили в Сретенскую тюрьму МВД. Смирнова А.Н. дочь известного в конце 20-х годов врача гипнотизера Смирнова Николая Александровича, выступавшего под сценичным псевдонимом – Орнальдо. Николай Александрович учился в Индии в знаменитом городе Бенаресе, в совершенстве владел массовым гипнозом, давал концерты. По некоторым источникам, с начала 30-х годов Смирнов Н.А. якобы сотрудничал с НКВД. В 1936-1937 годах следы Орнальдо теряются.

Жена Абакумова была освобождена в марте 1954 года, проведя с ребенком в тюрьме без малого три года. И хотя состава преступления в действиях следователи не обнаружат, и дело прекратят, ее на несколько лет вышлют с сыном из Москвы. По некоторым данным, она вскоре умерла. Других данных обнаружить не удалось.

Сын Абакумова и Антонины Николаевны – Игорь Викторович Смирнов — врач, доктор медицинских наук, профессор, академик РАЕН, основоположник компьютерных психотехнологий. Умер в 2004 году. В Москве действует НИИ психотехнологий им. И.В. Смирнова.

В 2013 году на кладбище «Рокитки» в десяти километрах от МКАД появилось надгробие Виктору Абакумову. По одной версии останки Абакумова перевезли из-под Санкт-Петербурга в Москву и захоронили в могиле сына, по другой надгробие – кенотаф (символическая могила, в которой нет останков).

На этом наше, затянувшееся повествование заканчивается. Кем был Абакумов и какое отвести ему место, судить вам по итогам прочитанного.

Министр Абакумов был неглуп, сообразителен, решителен, превосходил своих предшественников Ежова, Берию и Меркулова в знании оперативной работы. К тому же он был красив, высокого роста, хорошо сложен. Следил за собой: носил тщательно подогнанную форму и модные костюмы, благоухал изысканным одеколоном, занимался теннисом, был мастером спорта по самбо.

Абакумов Виктор Семенович, один из руководителей органов государственной безопасности, комиссар государственной безопасности 2-го ранга (4.2.1943), генерал-полковник (9.7.1945). Сын истопника. Образование получил в 4-классном городском училище (1921). В 1921-23 служил санитаром во 2-й Московской бригаде частей особого назначения (ЧОН). С 1924 - рабочий; в 1925-27 г. упаковщик Московского союза промысловой кооперации, в 1927-28 г. стрелок 1-го отряда военно-промышленной охраны ВСНХ СССР, в 1928-30 г. упаковщик складов Центросоюза. В 1930 г. вступил в ВКП(б). В январе-сентябре 1930 г. Абакумов был зам. нач. административного отдела торгово-посылочной конторы Наркомата торговли РСФСР, а в 1932 г.перешел на комсомольскую работу и был назначен секретарем ячейки ВЛКСМ на штамповочном заводе "Пресс". В 1931-32г. заведующий военным отделом Замоскворецкого райкома комсомола.

В 1932 г. в числе других комсомольских работников переведен в ОГПУ "для усиления", во время постоянных чисток органов сделал быструю карьеру: в 1932-33 г. практикант экономического отдела полномочного представительства ОГПУ по Московской области, в 1933-34 г. оперуполномоченный 3-го отдела экономического управления ОГПУ (с 1934 г. - НКВД СССР). В 1934 г. вскрылись нарушения Абакумова, выразившиеся в том, что он использовал конспиративные квартиры для встреч с женщинами, и его перевели в Главное управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений, где он работал, должности уполномоченного и оперуполномоченного 3-го отделения Оперативного отдела. В 1937-38 г. оперуполномоченный 4-го (секретно-политического) отдела ГУГБ НКВД СССР. С 1938 нач. отделения 4-го (секретно-политического) отдела 1-го управления НКВД, 2-го отделения 2-го (секретно-политического отдела) отдела ГУГБ. После прихода в НКВД Л.П. Берии Абакумов с 5.12.1938 г. стал исполнять обязанности нач. управления НКВД по Ростовской области. 27.4.1939 г. утвержден. Руководил организацией массовых репрессий в Ростове-на-Дону. Методы Абакумова стали широко известны прежде всего благодаря его крайней, даже для следователей ГУГБ, жестокости. Впоследствии, уже занимая посты зам. наркома (министра) и министра, Абакумов, отличавшийся большой физической силой, продолжал лично вести допросы, во время которых лично избивал подследственных.

С 25.2.1941 г. зам. наркома внутренних дел СССР и одновременное 19.7.1941 г. нач. Управления особых отделов. Возглавляемое Абакумовым управление осуществляло руководство деятельностью органов государственной безопасности в Советской армии и флоте, а также внутри вообще всех вооруженных формирований (милиция, внутренние войска, пограничные войска). 19.4.1943 г. особые отделы были выведены из НКВД СССР и под началом Абакумова создано Главное управление контрразведки СМЕРШ, одновременно Абакумов стал зам. наркома обороны СССР, перейдя таким образом в непосредственное подчинение И.В. Сталина. СМЕРШ, расшифровывавшийся как "Смерть шпионам", руководил контрразведкой в армии и флоте, в т.ч. именно его сотрудники осуществляли "фильтрацию" освобожденных из плена советских солдат, а также выявление ненадежных элементов на освобожденных Советской армией территориях. По приказу Абакумова в Будапеште был арестован шведский дипломат Р. Валленберг, спасший во времена фашизма тысячи жизней. В 1944 г. участвовал в организации депортаций некоторых народов Северного Кавказа, за что получил ордена Кутузова и Красного Знамени. В янв.-июле 1945 г. был одновременно уполномоченный НКВД по 3-му Белорусскому фронту. В 1946 г. избран депутатом Верховного Совета СССР. В апр. 1946 подготовил материалы, по которым были арестованы руководители авиационной промышленности А.И. Шахурин, А.А. Новиков и т.д. 4.5.1946 г. сменил В.Н. Меркулова на посту министра государственной безопасности СССР, а СМЕРШ вошел в состав министерства в качестве 3-го управления. В 1946-51 г. был также членом Комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) по судебным делам. В 1950-51 г. под непосредственным руководством Абакумова министерство фальсифицировало т.н. "Ленинградское дело", по "результатам которого были произведены многочисленные аресты и казни, прежде всего партийно-хозяйственного актива - выходцев из Ленинграда". В эти годы влияние Абакумова резко возросло и его стали рассматривать как одного из главных соперников Берии, личным врагом которого стал Абакумов. Постепенно из МВД в МГБ перешли все важнейшие подразделения, в т.ч. милиция, уголовный розыск, военизированная охрана. Однако в мае 1947 из ведения Абакумова была изъята разведка. В 1948 по поручению Сталина организовал убийство С.М. Михоэлса. В жизни большой жизнелюб, Абакумов любил фокстрот, футбол и шашлыки, которые ему привозили из ресторана "Арагви".

Не проявил достаточной активности в развертывании т.н. "дела врачей", за что и был в июле 1951 снят с поста. Для проверки его деятельности была сформирована комиссия, в состав которой вошли его враги Г.М. Маленков, Берия, М.Ф. Шкирятов, С.Д. Игнатьев. 12.7.1951 арестован по обвинению в сокрытии "сионистского заговора" в МГБ СССР, непосредственным поводом для чего послужил донос М.Д. Рюмина. Во время следствия к Абакумову активно применялись пытки и избиения, и вскоре он превратился в полного инвалида. После смерти Сталина и ареста Берии Абакумов так и не был освобожден. На выездном заседании Военной коллегии Верховного суда СССР в Ленинграде 12-19 дек. 1954 Абакумов был обвинен в фабрикации судебных дел, в т.ч. "Ленинградского дела", и других должностных преступлениях, назван "членом банды Берии". Виновным себя не признал, заявив: "Сталин давал указания, я их исполнял". Суд признал Абакумова виновным в измене Родине, вредительстве, совершении терактов, участии в контрреволюционной организации и приговорил к смертной казни.

Сразу же после суда Генеральный прокурор СССР Руденко сообщил Хрущеву по телефону в Москву «о выполнении задания и спросил, можно ли закругляться». Получив утвердительный ответ, Руденко не.стал мешкать. Абакумова расстреляли в тот же день. Едва ли он унизился бы до ходатайства о помиловании, но то, что его лишили этой возможности. - установленный факт.

В 1994 г. Военной коллегией Верховного суда СССР Абакумов был частично реабилитирован: с него снято обвинение в измене Родине, т. е. он более не является государственным преступником.

За заслуги перед страной и народом Абакумов был награжден орденами Красного Знамени, Суворова 1 и II степени, Кутузова I степени, Красной Звезды, медалями за оборону Москвы, Сталинграда, Кавказа.

Абакумов

Как министр B.C. Абакумов, надо думать, обладал соответствующими знаниями и квалификацией, но, не получив в детстве формального образования, он наверняка испытывал комплекс неполноценности, особенно в случаях, когда ему требовалось сталкиваться с «культурным» обществом. А сталкиваться с этим обществом ему, судя по всему, очень хотелось, так как именно там в СССР были сосредоточены доступные женщины. Говорят, что развратнику на могильном камне выбивают эпитафию: «Покойник любил жизнь». Судя по всему, и Абакумов очень «любил жизнь» во всех ее проявлениях - и в семье, и вне семьи. Накануне ареста он как раз развелся с прежней женой и женился на новой, а следователи по его уголовному делу составили список его любовниц, отдельно вычленив евреек, что немудрено - «культурное» общество послевоенной Москвы во многом состояло из евреев. Ввиду этой своей тяги к жизни министр МГБ очень нуждался в «культурном» обществе и, естественно, боялся быть им отвергнутым. Мне хотелось бы, чтобы вы это отметили, иначе будет трудно понять стойкость Абакумова во время допросов.

Поскольку Абакумов оскотинился или по натуре уже был Животным, то у него, естественно, была и огромная тяга к барахлу в бессмысленном для человека количестве. Оставив имевшуюся у него 5 комнатную квартиру брошенной жене, он приказал оборудовать себе новую в 300 м. МГБ на это потратило 800 тыс. руб. и выселило из отводимых под квартиру Абакумова помещений 16 семей числом 48 человек. Уже в этой квартире при аресте у Абакумова изъяли 1260 м различных тканей, 23 пары часов (8 - золотых) и т. д. и т. п.,включая 100 пар обуви, чемодан подтяжек, 65 пар запонок.

Желая понравиться «культурному» обществу Москвы, Абакумов попадал к нему в зависимость. А у Животных свои законы, а не советские. Конкретно - в этом обществе нет худшей клички, нежели «антисемит», «антисемитов» это общество отвергает. Абакумову волей-неволей пришлось лавировать между законами Животных и советскими. И он, в конце концов, гравировался.

Летом 1951 г. подполковник Рюмин, следователь МГБ, не вытерпел и написал заявление начальнику Абакумова - Маленкову. Рюмину не понравились «еврейские» странности Абакумова, и в частности: вопреки закону протоколы допросов евреев, по указанию Абакумова, не велись, делались только заметки, а потом полковник Шварцман, еврей по национальности, по этим заметкам писал протокол для отсылки в Политбюро на ознакомление. Причем преступные моменты в показаниях сглаживались.

За антисоветскую пропаганду был арестован профессор Этингер, еврей, лечивший членов правительства, дело Этингера вел Рюмин, но Абакумов запретил задавать Этингеру вопросы о его возможном терроризме. Это как понять?

Более того, придя однажды на службу и требуя из внутренней тюрьмы МГБ Этингера к себе на допрос, Рюмин вдруг узнает, что по приказу Абакумова Этингер срочно переведен в тюрьму в Лефортово и там спешно умер.

И, наконец, МГБ получило данные о создании группкой еврейской молодежи антисоветской организации СДР, постановившей убить Маленкова за антисемитизм. Но Абакумов запретил ее трогать!

Думаю, что любой, взглянув на эти факты, немедленно задастся вопросом - а что случилось? Почему Абакумов не трогает преступников, если они евреи по национальности? Этим вопросом задалось и Политбюро, в результате Абакумов 12 июля 1951 г. был арестован вместе со Шварцманом и рядом других работников МГБ, и прокуратура начала их расспрашивать по поводу этого странного поведения.

Абакумов, естественно, оправдывался, но его оправдания могут убедить только Столярова. От Шварцмана, фальсифицировавшего протоколы допросов, Абакумов отрекся, а тот немедленно «закосил» под сумасшедшего.

По поводу Этингера Абакумов отвечал так:

«Руководство 2го управления доложило мне, что Этингер является враждебно настроенным. Я поручил подготовить записку в ЦК. В записке были изложены данные, которые убедительно доказывали, что Этингер - большая сволочь. Это было в первой половине 1950 г., месяца не помню. Но санкции на арест мы не получили… А после того как сверху спустили санкцию, я попросил доставить Этингера ко мне, так как знал, что он активный еврейский националист, резко антисоветски настроенный человек. «Говорите правду, не кривите душой», - предложил я Этингеру. На поставленные мною вопросы он сразу же ответил, что его арестовали напрасно, что евреев у нас притесняют. Когда я стал нажимать на него, Этингер сказал, что он честный человек, лечил ответственных людей. Назвал фамилию Селивановского, моего заместителя, а затем Щербакова. Тогда я заявил, что ему придется рассказать, как он залечил Щербакова. Тут он стал обстоятельно доказывать, что Щербаков был очень больным, обреченным человеком…

В процессе допроса я понял, что ничего, совершенно ничего, связанного с террором, здесь нет. А дальше мне докладывали, что чего-то нового, заслуживающего внимания, Этингер не дает».

Однако к этому времени следователи прокуратуры выяснили, что Абакумов врет, поскольку заместитель начальника Следственной части по особо важным делам Лихачев на допросе в прокуратуре показал, что незадолго до перевода в Лефортово Этингер дал показания об умышленном неправильном лечении Щербакова, что и повлекло перевод Этингера в Лефортово и спешную смерть.

Несколько более подробно о Щербакове.

Надо сказать, что в партийной иерархии после членов Политбюро и секретарей ЦК наиболее важными считались не должности первых секретарей республиканских компартий, а должности первого секретаря Московского горкома. Четыре года до 1938 г. эту должность занимал Хрущев, а затем его вдруг перевели исполняющим обязанности Первого секретаря ЦК на Украину, а вместо него назначили очень молодого (37 лет) А.С. Щербакова. Это вызвало ненависть Хрущевак Щербакову, и впоследствии Никита Сергеевич обильно хаял Александра Сергеевича, уверяя, что тот горький пьяница, характер у него «ядовитый, змеиный», и умер он, дескать, от пьянства. На самом деле пить Щербакову было недосуг, поскольку во время войны Сталин его нагрузил работой, как мало кого грузил. Если за всю войну Хрущев так и не понадобился в центральных органах власти, оставаясь членом военных советов фронтов, то Щербаков руководил не только Москвой, но и Московской областью, был заместителем Сталина в Наркомате обороны, политическим комиссаром всей Красной армии и руководителем органов военной пропаганды. Пьянствовать при такой загрузке, да еще и работая рядом со Сталиным, было немыслимо.

Щербаков не снискал любви «советской интеллигенции» вот по каким причинам. С началом войны лучшие представители всех национальностей СССР отказывались от «брони», т. е. от освобождения от призыва, и шли на фронт. Их должности немедленно заполняли евреями, о которых говорили, что они воюют на «ташкентском фронте». А у евреев есть свойство: обосновавшись где-либо, они немедленно начинают тащить к себе соотечественников, давя и увольняя всех остальных. Сложилось положение, которое «интернационализмом» уже никак нельзя было назвать даже условно. Вот, к примеру, строки из справки 1942 г. Управления агитации и пропаганды, касающиеся положения в московской филармонии:

«…Всеми делами вершит делец, не имеющий никакого отношения к музыке, беспартийный Локшин - еврей, и группа его приближенных администраторов-евреев: Гинзбург, Векслер, Арканов и др…В результате из штата филармонии были отчислены почти все русские: лауреаты международных конкурсов - Брюшков, Козолупова, Емельянова; талантливые исполнители и вокалисты - Сахаров, Королев, Выспрева, Ярославцев, Ельчанинова и др. В штате же филармонии остались почти все евреи: Фихтенгольц, Лиза Гилельс, Гольдштейн, Флиер, Эмиль Гилельс, Тамаркина, Зак, М. Гринберг, Ямпольский и др.». Такое положение было везде - в науке, образовании, кино, журналистике. Если в центральной прессе «интернационализм» еще так-сяк поддерживался за счет принятия евреями русских псевдонимов, то, скажем, в малоизвестной англоязычной «Moscow News» редакция состояла из 1 русского, 1 армянина и 23 евреев. Терпеть этот разгул еврейского расизма было немыслимо, это было бы оскорблением всех остальных народов СССР. И борьбу с еврейским расизмом возглавил А.С. Щербаков. Поэтому любить его еврейским Животным было не за что. К концу войны Щербаков начал жаловаться на боли в сердце, его положили в больницу, но 9 мая лечащие врачи вдруг отменили ему постельный режим, он поехал в Москву смотреть салют и на следующий день после Победы - 10 мая 1945 г. - умер.

Консультировал его лечение упомянутый профессор Этингер, еврей и, по словам Абакумова, как вы только что прочли, «большая сволочь». Абакумов прекрасно знал, что до войны врачи - «большие сволочи» - залечили Горького, Куйбышева и других примерно таким же способом - назначая неправильное лечение. Тогда в связи с чем Абакумов не давал следователю проверять версию о терроризме врачей против Щербакова? Почему, как только Этингер сознался во врачебном убийстве Щербакова, его самого тут же убили?

По поводу террористической организации СДР Абакумов показал нечто настолько невразумительное, что Столяров прервал цитирование и пересказал показания Абакумова своими словами:

«Слуцкий, Гуревич и остальные члены группы СДР, объяснил Абакумов, являлись учащимися 9–10 классов или же студентами-первокурсниками, им было по 15–17 лет, они в основном дети репрессированных, способные только на болтовню. Однажды кто-то комуто сказал, что хорошо бы убить Маленкова, раз он такой ярый антисемит, вот и все. Серьезных террористических намерений у них не было и не могло быть» .

Вот так - не может быть, потому что не может быть никогда! И этот ответ идет на фоне сионистских терактов во всем мире! И, между прочим, даже не работнику спецслужб известно, что терроризм - это удел молодых.

Сравним. В это же время, в которое получены данные о СДР, Абакумов арестовывает группу советских генералов, героев войны, Героев Советского Союза, которые сидят на пенсии в свои еще молодые годы и от недовольства своим положением ведут между собой организационные переговоры о том, что хорошо бы Сталина заменить на Жукова. Ни о каком терроре никто из этих генералов и словом не обмолвился. Тем не менее Абакумов организовал следствие, нашел доказательства, и суд приговорил этих генералов, славян по национальности, к расстрелу.

Пример о еще более юных арестантах. Весной 1943 г. вскрывается подпольная организация фашистского толка среди детей кремлевских жителей. «Фюрером» ее был сын наркома авиапромышленности Шахурина, любителя автомобилей, членами организации два сына члена Политбюро Микояна, сын генерал-майора Хмельницкого и т. д. Детки изучали «Майн кампф», имели и оружие. Организация была вскрыта НКВД только потому, что «фюрер» от несчастной любви застрелил свою школьную пассию и застрелился сам. Было членам этой организации по 13–15 лет. Тем не менее все были арестованы (уголовная ответственность наступала в то время с 12 лет), полгода провели в тюрьме, а затем были сосланы в Сибирь и Среднюю Азию. Кроме В. Микояна, который отпросился к братьям на фронт (два старших сына Микояна были летчиками).

Что же мы видим? Абакумов установил в МГБ порядки, при которых за преступление, за которое наказывают и русских, и армян, евреев даже не трогают! Это почему же?

Другой версии у следователя не было - Абакумов является либо центром, либо важным звеном какой-то сионистской подпольной организации, но не хочет признаться и выдать всех сообщников. Что это за организация, насколько она сильна - все это было неясно. И Абакумову делают исключение - его начинают бить. В данном случае я в это верю, поэтому немного о пытках.